Он упорно боролся за просвещение юношества, даже сам писал учебники, умел выполнять приказы и поручения царя, тем более конфиденциальные, и делал это как никто другой. А Петр прощал грешных соратников, пока они шли вместе с ним.
С 1716 года они были практически неразлучны, и в течение последнего года жизни царя Феодосий Новгородский впитал в себя столько государственных тайн, что странно было, почему его до сих пор никто не попытался убить.
Когда Петр умер, Феодосий остался без опоры, без человека, которого почитал и боялся. К Екатерине он относился без всякого уважения, хотя они были весьма близки. По крайней мере, сохранились его длинные, ласковые письма к императрице, когда Феодосий чувствовал, что над ним занесена царская дубинка и надо выручать себя, драгоценного. Феодосий стал первым человеком в Церкви и Священном Синоде, а раз патриархию Петр не стал восстанавливать, то архиепископ представлял собой Церковь при императоре. И уж что-что, а завещание Петр ему наверняка показывал и причины, по которым порвал его, также были Феодосию известны.
Но как бы ни складывались отношения с императрицей, как бы ни являлся он соперником Меншикову, все же страшнее всего был бы для Феодосия приход к власти семейства Лопухиных. Ведь именно Феодосий был в числе самых упорных и безжалостных обвинителей царевича Алексея. Этого ему никто не простил бы.
И надо понимать, что Петр не успел подготовить почву для того, чтобы передать власть Анне, да и не спешил, пока был здоров. Он даже просватал ее за герцога Голштинского – партия знатная, но брак удалял Анну от двора, хотя ее дети принадлежали бы к сливкам европейской знати.
Так или иначе, но Феодосий промолчал и не сказал, знает ли он об истинной воле Петра, И видно, ему обещали за это сохранить его пост, а может, и возродить пост патриарха.
После воцарения Екатерины архиепископ начал вести себя вызывающе, будто Екатерина и Меншиков у него в руках. Феодосия и раньше заносило, когда он давал волю своей гордыне, но теперь он повел себя так, как будто правил Россией.
Борьба вокруг русского трона, занятого Екатериной, но фактически принадлежавшего Меншикову, велась по большей части «под ковром». Следы ее просматриваются в документах того времени. Но угадать ход событий невозможно – враги документов не оставляли. Лишь по последствиям борьбы, по ее завершению можно было догадаться о том, что же происходило раньше.
Феодосий выступил в Священном Синоде, намекая на то, что раз уж нет на свете могущественного Петра, то для обуздания императрицы и ее любимцев следует вновь ввести чин патриарха… И всем стало ясно, что имеет в виду Феодосий и кто именно должен стать патриархом. Но это же было ясно и его могущественным врагам.
