Вроде это плачь ребёнка? Интересно. Конечно, это мог испугаться чужой ребёнок, отсюда не видно всех людей в толпе. Дети запросто плачут, увидев смерть чужого им человека. Постойте, кажется ребёнок у женщины на руках!
Конни как из пустоты возникла рядом.
- Там ребёнок, - безапелляционно заявил Роджер.
- Да, я видела и слышала. Он звал «Папочка!».
Вряд ли так было, она скорее всего просто вообразила это. Но ребёнок точно есть, не младенец, года два-три.
- Наверное, сердечный приступ, - почти одновременно сказали Роджер и Конни.
- Хотя это странно, жена молодая, значит и муж её возраста, - это уже одна Конни.
- Не обязательно.
- Ну да, бывают и пожилые мужчины.
Не удержавшись, Роджер хихикнул. Глядя на него, Конни сообразила, что сказала, и тоже захихикала.
- Ты меня понял.
Поглядев с ним вместе в окно пару минут, Конни зевнула и пошла в ванную.
«А ведь это может быть её отец».
Тоже верно.
Не едет ни карета скорой помощи, ни полиция. Но толпа увеличилась.
«А почему я решил, что что-то случилось именно со взрослым человеком, мужем или отцом?».
Скажем, всё происходило так: женщина шла к машине, держа на руках ребёнка и неся покупки. Она могла уронить его, когда доставала ключи или перекладывала пакеты. Много ли такому малышу надо, чтобы насмерть разбиться или сильно покалечиться?
Но тогда бы женщина мчалась в больницу. Или если у неё истерика, то кто-то другой мог отвезти ребёнка, уж скорая точно бы примчалась в два счёта. Ничего не вяжется.
Вдруг трагедии вообще нет? Ребёнок упал, слегка ушибся, а мама просто переволновалась. Собравшаяся толпа даёт элементарные советы вроде «приложите дома лёд» и «вы всё же проверьтесь на сотрясение мозга».
Посвежевшая Конни вернулась, и бросив взгляд в окно, сказала:
- Я иду спать. Кстати, там полицейский берёт показания.
Вот и ответ сразу на два вопроса – действительно ли есть умерший и почему народ не расходится.
Увы, проект сам себя не закончит. Со вздохом Роджер оторвался от окна, и на стекле остался отпечаток его лба.
