- Благодарю Тебя и за этот день,- прошептал он, глядя на далекие, расцвеченные проблесковыми маяками башни Сити и синие звезды над Верхним городом.
Мальчишки уже спустились с крыльца и нетерпеливо подпрыгивали на брусчатой дорожке. Генрих оглянулся на соседские дома. То над одним, то над другим крыльцом вспыхивал яркий свет, и на улицу выбегали бодрые мужчины со своими отпрысками. С ним здоровались, в знак приветствия вскидывали от груди правую руку. И он тоже вскинул руку и сделал ею полукруг, приветствуя общину. И в тот же миг почувствовал такой прилив сил и энергии, который не сможет вызвать ни один искусственный стимулятор. И наверняка все, кто в этот час вышел из дому для пробежки почувствовали то же. И спустя мгновение под куполом проплыл первый вздох Большого Колокола.
На перекрестке Тенистой и Мятной к ним присоединился Геккер.
- Салют!- С едва заметным придыханием поздоровался он.
- Привет,- кивнул Генрих. Геккеру было за пятьдесят, поэтому пришлось сбавить темп.- Как София?
- Прекрасно! Великолепно!- Отозвался Геккер.- Уже печет на завтрак яблочный пирог! Все мои усилия напрасны! Мой завтрак это пироги: яблочные, ореховые, шоколадные! Пироги с овощами, рыбой и бараниной! Время от времени я вспоминаю, сколько съел их за тридцать шесть лет, и мне становится дурно... Хотя пирогами она начала меня кормить намного раньше женитьбы...
- Сочувствую вам!- Рассмеялся Генрих.- Но на мой взгляд, вы находитесь в прекрасной форме!..
- Однако самое поразительное,- отозвался Геккер,- что я уже не представляю своей жизни без гастрономических излишеств: пирогов, салатов, домашних наливок!
Они пересекли границу пешеходной зоны и сделали плавный круг вокруг фонтана. В этот момент вместе с ними бежало не меньше трехсот человек, и в этот поток все время вливались бегуны с окрестных улиц.
Купол над головой с каждой минутой становился все более прозрачным. И когда на обратном пути Геккер покинул их на своем перекрестке, колокольный звон медленно растворился в воздухе. И так же незаметно, словно мелодия сгустилась из воздуха, поплыло над городом протяжное и величественное песнопение "Мы свидетели Его славы!". Бегущие сбавляли темп, многие останавливались и принимались подпевать небесам: "Ты дал нам все! Отец, Отец! Прими сыновей и все наши труды! Славится имя твое! Я народ твой! Я твой народ!"...
Над Верхним городом разнесся рев трубы. Различив его, Генрих резко остановился, подозвал к себе сыновей и обнял их. Мимо них продолжали бежать мужчины и мальчики всех рас и всех цветов кожи. Знакомые окликали Генриха, их сыновья здоровались с ним и с его сыновьями.
