Один из нищих ответил:
— Мое имя — Золото в Тягость. Его, — он указал на своего друга, — Чан Опустошенное Сердце, и мы были нищими всю свою жизнь. Даже если ты дашь нам денег, мы просто не знаем, как начать собственное дело. Мы привыкли жить без монетки в кармане: когда есть еда, мы едим; когда мы чувствуем усталость, мы ищем место, чтобы вздремнуть. Уж лучше быть дикими гусями, что свободно летают, где им вздумается, чем домашней курицей, до конца жизни привязанной к своему курятнику. Если ты жаждешь славы и успеха, как же ты сможешь освободить свой дух от оков Сансары?
Когда Ван услышал эти слова, он вздохнул и произнес:
— Да… Вы действительно мудрые люди, раз смогли освободиться от цепей материального мира. Это достойно уважения! Больше я ни слова не скажу по поводу вашего образа жизни. И я даже в чем-то завидую этой вашей независимости от материального благополучия.
На следующий день Ван пошел провожать нищих до окраины деревни. Они тепло попрощались, но Вану почему-то не хотелось возвращаться домой, и он решил пройтись еще немного. Вскоре они дошли до моста. Нищие ступили на него и жестом предложили Вану следовать за ними. Ван озадаченно уставился на мост: он жил в этой деревне уже многие годы, однако никогда прежде не видел здесь моста. Нищие снова позвали Вана, но тот остановился в нерешительности. Тут до него донеслись слова нищих:
— Богатство и успех исчезнут. Даже самая лучшая одежда износится и превратится в лохмотья. Мы смогли вырваться из оков материального мира. Мы никому ничего не должны, нас не волнуют успехи и неудачи. Но того, что у нас есть, уже никто не отнимет. Наши спутники — солнце и луна. Мы ни перед кем не склоняемся. Мы бедны, но обладаем величайшим из сокровищ.
Услышав это, Ван больше не сомневался. Он вступил на мост и перешел на другой берег реки. Там он увидел двух своих новых друзей уже сидящими за столом с вином, закусками и жестами приглашающими его присоединиться. После пары чаш голова Ван Тесиня стала легкой, по телу разлилась приятная нега. А нищие предложили прогуляться еще чуть подальше — до красивого озера на вершине горы. Потом они куда-то шли (при этом Ван и понятия не имел, как долго и как далеко) и в конце концов очутились у подножия высокой горы. Чан Опустошенное Сердце без колебаний начал карабкаться по крутым склонам. Ван взглянул на эти утесы и подумал, что он уже староват для подобных трюков. Но, словно читая его мысли, Золото в Тягость сказал:
