Я едва успела добраться до ванной, как меня вырвало.
Пока меня тошнило, Джош придерживал мои волосы подальше от лица.
— Я могу для тебя что-нибудь сделать?
— Просто помоги помыться, — попросила я, опираясь на него. — От душа мне полегчает.
Только этого не случилось.
Пожалуй, стало даже хуже. По телу снова и снова прокатывалась странная вибрация, заставлявшая меня сжиматься. Каждый раз я готовила себя к боли, чтобы сдерживаться пока она не пройдет.
И каждый раз боль, казалось, усиливалась. Ногти удлинились, ноги и руки деформировались, превратившись в полулапы, предплечья и ноги покрылись мягким мехом.
А потом ничего. Долгие, ужасные часы без каких-либо изменений.
Когда настала ночь, а я совсем не приблизилась к полному изменению, Джош накрыл простыней мое потное, больное тело и погладил по щеке.
— Я оставлю тебя на несколько минут, но скоро вернусь.
— Обещаешь? — я хотела вцепиться в его руку, но знала, что это глупо.
Он кивнул, потом поцеловал меня в потный лоб.
— Я люблю тебя. Все будет хорошо. Верь мне.
Я верила. Верила ему несмотря ни на что. Он проходил через обращение вместе со мной. Когда меня встряхнула очередная пульсирующая боль, я закрыла глаза, прикусила нижнюю губу, сконцентрировалась на руках и ногах и почувствовала, как кости изменились немного больше.
Подушечки пальцев на всех конечностях словно раскалились.
Я надеялась, что такого не будет происходить при каждом изменении. Вряд ли я смогла бы выдержать подобное еще раз.
Я слышала, как Джош спускался по лестнице, и дерево поскрипывало при каждом его шаге. Слышала приглушенный разговор, а потом звук, похожий на то, как вешают трубку телефона.
Слышала, как скрипела лестница, когда Джош поднимался, а потом его восхитительный аромат известил меня о возвращении возлюбленного за мгновение до появления.
Джош держал меня за уродливую деформированную руку, пока я задыхалась от очередной пульсации превращения. Мое тело так ослабло, что я начала думать о близости смерти.
Возможно, я слишком слаба, чтобы полностью измениться. Возможно, мой уставший организм не может справиться с обращением. Джош тоже волновался. На его красивом лице, вокруг рта и глаз, залегли глубокие морщины, но ради меня он сохранял веселый настрой.
Рассказал, как в детстве они с Бью поймали самого огромного сома в своей жизни. Поведал о девушке, которую впервые поцеловал, когда ему было семь, и как за это его уложил на лопатки другой пума.
Он рассказывал разные забавные истории, поглаживая руками мою ноющую, пульсирующую плоть, не выказывая волнение, которое наверняка испытывал.
