Похоже, леди Нетерли очень не хотелось оставлять Грейс наедине с герцогом. Ее также очень огорчало поведение молодого человека, к которому она относилась как к сыну.
— Хантер!
— Мне кажется, этим вечером вы сделали все, что могли, леди Нетерли, — холодно произнес он.
Старая леди задохнулась от возмущения, герцог метнул горящий взор на Грейс, словно это она была виновата в его выходке, потом пригладил рукой взъерошенные волосы.
— Простите меня, леди Нетерли. Я вовсе не хочу огорчать вас своей несдержанностью. Поезжайте домой. Вы же знаете меня с детства. Грейс я никакого вреда не причиню, в этом можете не сомневаться. Даю слово.
Грейс не могла бы поклясться, но ей показалось, что сказанное герцогом несколько успокоило леди Нетерли.
— Хорошо. — Она вздохнула. — Тем не менее завтра днем я буду ждать тебя в своей гостиной. Мне хочется обсудить твои недавние поступки и твою склонность вести себя... Как же говорит в последнее время мой сын? Ах да — как последняя задница.
К удивлению Грейс, герцог присмирел и бросил на старую леди виноватый взгляд.
— Буду счастлив нанести вам визит, миледи.
— Уж постарайся, — буркнула леди Нетерли. — Грейс, могу оставить вам свой посох — вдруг пригодится?
— Думаю, он мне не понадобится, миледи. — Если ей придется защищаться, вокруг достаточно ваз и мраморных статуэток, чтобы проломить чей угодно череп.
Герцог Хантсли угадал ее мысли, и глаза его сузились.
— Что же, всего доброго. — С этими словами леди Нетерли отбыла восвояси.
— Мне нужно кое-что почистить там, за дверью, — сказала Розмари, прожигая взглядом спину герцога. — Если что-нибудь понадобится, миледи, вы меня только кликните.
— Спасибо, Розмари.
— Она начищает серебро среди ночи? — удивился Хантсли, бросив взгляд на закрывшуюся за Розмари дверь.
Грейс пожала плечами:
— По-моему, это не более странно, чем то, что вы желаете вести светскую беседу, грубо вломившись в мой дом.
— Прошло девятнадцать лет, — произнес герцог, уперев в бока сжатые кулаки, — а мое мнение ничуть не изменилось. Вы посланы на землю специально для того, чтобы мучить меня, леди Грейс Киэрли.
* * *
Грейс продолжала сидеть, и в каждой жилке ее хрупкого тела билось возмущение этим вторжением. Она подняла на герцога сухие глаза, в которых сверкала решимость и что-то еще, не поддававшееся определению.
— Какие чудовищные вещи вы говорите! — Ее указующий перст обратился на герцога. — Не проведя в моем обществе и пяти минут, вы утратили всякую учтивость.
