— Михалыч, — что-то мы слишком торопимся знакомиться, еще успеем. Что еще всю дорогу делать, кроме как знакомиться?
— Алла, — представилась она, и мы хором ответили:
— Очень приятно, — хотя, если по-честному, лично для меня ее появление приятным назвать было нельзя. Женщина в чисто мужском коллективе — это всегда дополнительные проблемы. Я не говорю, что это обязательно мужские разборки, совершенно не обязательно, но взять хотя бы вопросы проживания или гигиены? Женщина — это уже отдельный душ, сортир. Хотя по крайности, конечно, достаточно и по одному экземпляру того и другого, но тогда придется вешать табличку «Занято». А в полевых условиях? Хотя, думаю, полевые условия в моем понимании нам не грозят.
Народ прибывал. Ровно в восемнадцать к остановке подкатил видавший виды «Икарус». Дверца открылась, и на асфальт выбрался вчерашний доктор и теперешний «куратор» на время пути. В руках он держал аккуратненькую черную папочку. Раскрыв ее, доктор поправил какой-то лежавший в ней листок, обвел нас взглядом и провозгласил:
— Ерохина Алла Семеновна?
— Я на месте.
— Хорошо, давайте сюда ваш паспорт и проходите в салон.
Алла полезла в сумочку.
— Быстрее, пожалуйста, — поторопил ее наш «контролер». Алла подняла взгляд, хотела сказать ему что-то резкое, но, видимо, передумала. Наконец вытащила паспорт, положила его на папку доктора и, едва не оттолкнув «куратора» с дороги, с независимым видом прошла в автобус.
— Каретников Эдуард Витальевич, — второй оказалась названа фамилия моего сослуживца.
— Ефтеев Николай Михайлович, — третьим в списке шел я.
Путь на юг оказался долгим. Автобус, самолет, снова автобус и новый перелет. Круговерть дней и ночей. И вот он, крайний бросок, а за ним — неизвестность. Самолет бросило в воздушную яму, потом еще раз и еще, и почти сразу же летчик пошел на снижение, земля приближалась, трава росла и становилась деревьями, и с правого и с левого иллюминатора открывался вид на горы. Казалось, самолет падал, но вот он выровнялся, и навстречу нам понеслась бетонная полоса аэродрома. Удар колес, и летательный аппарат запрыгал на стыках плит. Все, прилетели.
После приземления самолет довольно долго катился по переплетению рулежных дорожек, неспешно увозя нас к россыпи ангаров. Но вот он сбавил скорость, тормознув, клюнул носом вперед и замер.
— Прибыли, — возвестил сопровождающий нас худощавый тип, представившийся Артуром и сменивший в одном из перелетов успевшего стать почти своим доктора. — Забирайте вещи, выходим.
