«Нет, нам здесь не пройти», — с тоской подумал я, вспомнив узкий зев Ташкурганского ущелья. Черная полоса асфальта вела дальше, но с ней нам однозначно было не по пути.
— Надо думать, как поступить дальше, — я посмотрел на своих спутников. — Знаю только один путь, но там нам ничего не светит. Американцы бесспорно давно уже догадались, что мы направляемся к границе.
— И что с того? — фыркнул Леха. — Они давно знают, но мы-то все еще живы!
— Нам не пройти через Ташкурганское ущелье, это всего лишь узкая полоска асфальта. Справа — слева горы, достаточно поставить шлагбаум, и ни одна машина, ни один пешеход не останется без досмотра. Нам не проскользнуть, — я удрученно развел руками. — Одна надежда на встречающих нас афганцев.
— А может, нам магометанство принять? — попробовал пошутить Эдик, но его шутка поддержки не получила.
— Пошли, — скомандовал я. Что толку было гадать и раздумывать, если у нас почти не оставалось выбора? Мы выбрались на дорогу и, повернув налево, потопали по уходящей под уклоном асфальтовой линии. Мы старались идти бесшумно, но тщетно, в ночной тишине наши шаги гулко разносились по прилегающим к полотну дороги оврагам и яругам.
— Ты в этих местах был? — спросил поравнявшийся со мной Эдик.
— Да, проезжал разок, — уклончиво ответил я. Видимо, поняв мое нежелание поднимать эту тему, Эдик замолчал и, приотстав, пошел рядом с Аллой, молчаливо пинающей встречающиеся на нашем пути камешки. Оружие у нас было закинуто за спину, и потому о возможном появлении противника не хотелось думать. К чему мишеням оружие?
Нас встречали трое. Хорошо, что у них хватило ума не выскакивать на нашем пути неожиданно. Винтовки винтовками, а гранату на всякий случай я из разгрузки вытащил и усики отогнул.
— Здравствуйте, — на почти чистом русском поприветствовали нас встречающие. Похоже, здесь и на самом деле все готовились к нашему новому пришествию.
— Салам алейкум! — не остался в долгу я.
— Гость уважаемого Абдул Хана — наш гость, — сообщил один из встречающих, и я протянул ему написанную стариком записку. Каким образом этим людям стало известно о нашем появлении, оставалось только гадать.
Взявший листок развернул его и, совершенно открыто осветив фонариком, принялся читать. То ли он был не силен в грамоте, то ли старик писал как курица лапой, но читал этот афганец долго, шевеля губами и изредка покачивая головой. Наконец он закончил чтение. Осветив мне лицо, одобрительно покачал головой.
