Я испытал настоящий культурный шок, когда вошел в тот сортир. Такого количества писсуаров я не видел ни в одном общественном туалете. Ну, хорошо. Может быть, «культурный шок» это сказано слишком сильно. Но, как бы там ни было, я немедленно позвонил в Книгу рекордов Гиннесса и сказал, чтобы они присылали сюда своих людей. В срочном порядке! Там было, наверное, восемьдесят писсуаров: стойкие фарфоровые солдатики, они выстроились в ровный ряд вдоль стены, готовые к битве с бесконечным потоком мочи из бесконечно сменяющих друг друга членов, вездесущих и вездессущих. Неравная битва. Неблагодарная война. Война, в которой им не победить.
Сам сортир располагался на огромном, недавно отстроенном стадионе. Это был очень пафосный стадион. Лучший в линейке аналогичных продуктов, говоря языком рекламы. Но в сортире все равно пахло мочой. Используем риторические фигуры, как-то: метафоры, наглядные образы и сравнения. Здесь пахло, как пахнет в школьном сортире для мальчиков: едкий запах дешевого дезинфицирующего порошка отчаянно сражался в заведомо проигрышной схватке против мощного, неутомимого войска всесильной мочи — под резким светом флуоресцентных ламп.
К счастью, я был совершенно один в этой огромной вонючей пещере. Я прошел к самому дальнему писсуару. На тот случай, если кому-то еще вдруг приспичит поссать. Меня ну ни как не прельщают какие бы то ни было коммуникативные взаимодействия в общественных туалетах. Лично я захожу в сортир исключительно по делу. Причем по сугубо приватному делу. Я не знаю, что может быть хуже, чем общительный незнакомец, которому хочется поболтать со случайным соседом по писсуару в процессе справления малой нужды. Я бы вообще не ходил в общественные сортиры, если бы у меня был нормальный мочевой пузырь. Но мне постоянно хочется в туалет. Постоянно.
Да, я не спорю: я слегка ненормальный, что называется, не без придури, но мне действительно неприятно ссать, когда на меня кто-то смотрит. Или пусть даже не смотрит, а просто находится рядом. У меня паранойя: почему-то мне кажется, что этот «кто-то» обязательно станет прислушиваться к звуку моей струи, ударяющей в писсуар — чтобы по силе напора определить размер моего члена. Ну, типа чем больше писун, тем более тугой и обильной выходит струя, и звук получается громче и резче, в то время как маленький член (я говорю это чисто гипотетически) производит приглушенный и деликатный журчащий звук. То есть не то чтобы меня это парит. У меня член обычный: не маленький и не большой. Средний. Нормальный. Мне просто не хочется, чтобы кто-то подумал, что он у меня маленький. И поэтому, если я не один в сортире, я уже безотчетно стараюсь ссать поэнергичнее, что создает дополнительное напряжение, в результате чего звук получается громким и резким. Как у большого болта.
