— Наверное.
— Московит, вас могут ударить сюда, — он указал на мое лицо, — и оставить отметины, ссадины и синяки. Могут ударить сюда, — он указал на мои ребра, — и вам будет больно. Но это не самое страшное. Главное, не позволяйте, чтобы вас били сюда. — Он резко ткнул пальцем себе в грудь, указывая на сердце.
Я смотрел на него. Он смотрел на меня. Это был момент истины.
— Печаль… это ссадина на сердце. След от удара, — проговорил он очень тихо.
Он выжидательно смотрел на меня, а я молчал, переваривая услышанное.
Наконец я сказал, проглотив комок в горле:
— Да, я понял. Спасибо, Линь-Линь.
Он кивнул, по-прежнему глядя мне прямо в глаза.
Хотите верьте, хотите нет, но я был искренне тронут его заботой. Хотя, может быть, я еще просто не отошел после эмоционального взрыва в «Блокбастере». Ну, когда я разрыдался, как маленький. Впрочем, нет. Это действительно здорово, когда рядом есть человек, которому небезразлично, что с тобой происходит. Пусть даже это всего лишь случайный знакомый из прачечной.
Линь-Линь доел свой обед и поднялся из-за стола.
— Вы сильнее, чем думаете о себе, Московит. Поверьте старому Линь-Линю. Я достаточно пожил на этом свете. Самый сладкий сон — на рассвете, а мудрость приходит с годами.
Он сжал мне плечо и повернулся, чтобы уйти. Но, сделав пару шагов, обернулся ко мне:
— Да, Московит. Чуть не забыл. Когда у меня возникают какие-то сложности в жизни, я всегда вспоминаю, что говорил мне отец. Он говорил так: «Когда заходишь в дремучий и темный лес, ты идешь в темноту лишь половину пути. А потом ты уже идешь к свету на той стороне».
Он кивнул мне и ушел.
Я быстро съел все, что взял, вышел на улицу, сел в машину. Поехал домой.
Если бы я знал, чем все это закончится, я бы заказал еще один чизбургер.
Как только я вошел в подъезд, кто-то схватил меня сзади. Причем с двух сторон.
— Эй! — крикнул я возмущенно, но чья-то огромная сухая ладонь крепко зажала мне рот. Меня приподняли над полом в четыре руки и поволокли обратно на улицу. Я отчаянно извивался, позабыв о боли в отбитых ребрах. Страх и адреналин — лучшая анестезия. Я не сумел разглядеть тех двоих, которые явно меня похищали (средь бела дня! на глазах у прохожих!), но до того, как меня запихнули на заднее сиденье, я хотя бы увидел машину снаружи. Что-то вроде бронированного автомобиля для членов правительства или высших полицейских чинов. Мои подозрения подтвердились, когда я увидел перегородку из толстого пуленепробиваемого стекла между передними и задними сиденьями.
