.
Ввиду явной недостоверности или фольклорного характера рассмотренных нами версий происхождения второй части фамилии Миклухо-Маклай определенного внимания заслуживает гипотеза, предложенная в 1998 году Н.А. Бутиновым, много лет изучавшим эту проблематику: Миклуха обнаружил на Канарских островах новый вид губок, назвал его Guancha blапса и по традиции добавил к этому названию сокращенную фамилию первооткрывателя (Mcl); из этих трех букв он составил себе новую фамилию, которую присоединил к исконной[148]. Добавим, что Николай тяготился своей непрестижной казацкой фамилией и худородством своей семьи, с трудом добившейся причисления к потомственному дворянству. Двойные же фамилии были характерны для многих известных дворянских родов (Грумм-Гржимайло, Лаппо-Данилевские, Доливо-Добровольские и др.).
Поселившись в 1865 году в Йене, Николай распускал или во всяком случае не опровергал слухи о своем княжеском достоинстве. Херберт Вотте, немецкий биограф Миклухо-Маклая, считает, что юноша старался таким образом сохранить уважение студентов и обывателей Йены: заношенный донельзя сюртук и другие признаки крайней бедности они воспринимали как блажь богача-аристократа. Но, оказывается, Николай не раскрыл мистификации и перед своим учителем Э. Геккелем, так как профессор в письмах родителям называл его в 1866 году «русским князем» и «князем из Киева»[149]. Мы не знаем и едва ли когда-нибудь узнаем, как объяснил Николай Геккелю внезапное «удвоение» своей фамилии. Но если в мае 1867 года, сразу по возвращении из экспедиции, Геккель все еще именовал своего ассистента Миклухой, то уже через несколько месяцев в статье о поездке на Канары, опубликованной в том же номере журнала, где появилась первая статья Николая, профессор написал, что его сопровождал «студент-медик Николай Миклухо-Маклай»[150].
На этом не заканчивается история с изменением фамилии Миклухо-Маклая. Став видным путешественником и исследователем, Николай вдали от родины нередко предпочитал пользоваться только второй частью своей фамилии, звучащей «по-английски». Более того, с 1874 года бывший «князь» стал известен за рубежами России, особенно в Британской империи, как «барон Маклай». Д.Н. Анучин, который в отличие от большинства биографов Миклухо-Маклая стремился сохранять объективность, снисходительно отнесся к этой «слабости» нашего героя, указав, что «в этом отношении Н.Н. представлял аналогию со знаменитым ученым и путешественником А. фон Гумбольдтом, которому также, еще со времени путешествия в Америку, придавали нередко титул барона, хотя в действительности он им никогда не был»
