Приведя в порядок все свои расчеты, Иван Денисович оделся, взял сумку, пустую бутылку для молока и отправился за покупками. Сначала зашел расплатиться за квартиру, потом направился в магазин. Налил бутылку молока, взял хлеба. Долго рассматривал под стеклом картофель. Уж очень мелким он показался. Отходов много, одна кожура, и Иван Денисович зашел на маленький рынок у магазина, такие сейчас везде есть. Выбрал два килограмма картошки, сказал румяной продавщице комплимент и попросил одну картошинку «на поход». И тут он заметил в пустой коробке листочки от капустного вилка, да такие свеженькие, что не удержался и попросил, как будто для кроликов. Теперь у него будут молочные щи с капустой. Хорошо бы еще туда горстку какой-нибудь крупки, но крупа в тетрадке в этот раз не значилась.
Не значились там соль и спички, так как соль, у него запасена еще с прошлого года. Нагреб он ее целых два ведра около поселковой котельной. Правда, она желтая и очень крупная, но если ее помыть и поколотить молотком, то получится то, что надо. А вместо спичек он пользуется электрической зажигалкой, купленной еще в застойные времена. Чай он тоже не покупает. Летом ездит в луга за травами.
Иван Денисович совсем уже собрался идти домой, как вдруг вспомнил, что сегодня Рождество Христово. Все православные, наверное, уже разговелись мясным, и он решил последовать их примеру. Остановившись у витрины, сначала рассматривал товар, потом, не веря этикеткам, уважительно спрашивал у продавщиц цену каждого продукта.
— Ах какое изобилие! Бери чего хочешь! — размышлял Иван Денисович. — Сейчас уже забыли, как получали все это по талонам. Но сколько он ни рассматривал, ни один продукт его не удовлетворил. Сыр, колбаса, копчености. Наконец, взгляд остановился на сосисках.
— Доченька! — обратился он к продавщице. — Взвесь мне вот эту сосисочку, сколько это будет стоить? Та, положив сосиску на весы и потыкав пальцем в калькулятор, сообщила:
— Ровно две тысячи!
— Сколько-сколько? — как будто не расслышав, переспросил Иван Денисович. — За такую-то маленькую и такие деньги, разве так можно!
— Ну что, папаша, будем брать или нет? — спросила его румяная.
— Бери, если тебе надо, а я не буду, — сердито ответил Иван Денисович и повернулся к двери. Праздничное настроение как ветром сдуло. Нахлобучив шапку на самые глаза, чтобы не смотреть на людей, он зашагал домой.
У одного из подъездов его остановил какой-то молодой человек с большой тяжелой сумкой:
