Эфир заволновался. Руководитель полетов приказал всем находящимся в воздухе прекратить всякие разговоры.
— Приказываю поставить кран шасси в положение»убрано» и заходите на второй круг!
А сам тут же передал по радио о «ЧП» генералу. Эфир прорезал его голос:
— Доложите, кто в полете!
— Майор Лебедев и капитан Дюков.
— Ребята, давайте еще раз попробуем, постараемся…
Шасси не выпускалось. Последовал приказ покинуть машину, выброситься на парашюте. Горючее было уже на исходе. Для набора высоты его явно не хватало, и в эфире послышался отчетливый спокойный голос капитана Дюкова:
— Ноль первый! Ноль первый! Разрешите произвести посадку на две точки!
Казалось, это невозможно, сесть на левое и переднее колесо на грунтовую полосу ночью?!
Майор Лебедев подтвердил просьбу:
— Ноль первый, разрешите произвести посадку 504-МУ.
Это был позывной Ивана Дюкова.
— Нет! Я не могу рисковать двумя жизнями ради невиданного эксперимента.
Но в ответ послышался уверенный голос Дюкова:
— Прожектора направить на запасную грунтовую полосу! Подготовить пожарную и санитарные машины! Иду на посадку!
Здесь, на земле, приказания выполнялись быстро и четко. От этого зависела жизнь наших товарищей.
Эфир замер. Казалось, что и все вокруг притихло и остановилось.
Самолет блеснул в лучах прожекторов и начал приближаться к земле. Было видно, как он, резко наклонившись на левое крыло и задрав нос сверху, стремительно снижался. Мгновение — земля! Правый элерон вниз! Левый элерон — вверх! Рули глубины вверх. Самолет, управляемый Иваном Дюковым, коснувшись земли, покатился на одном колесе. Сердце радостно затрепетало.
А самолет продолжал катиться на одном колесе.
Выпущены тормозные щитки, выключен двигатель, скорость пробега медленно падала.
— Неужто сели? — вырвалось у кого-то.
Прошел еще один миг, и оконечность правого крыла, потеряв равновесие, забороздила по земле. Самолет бросило вправо и развернуло на 180 градусов. Тут же открылся фонарь, и летчики медленно вылезли на крыло.
Мир словно взорвался. Все смешалось…
К месту посадки мчались все машины. Через минуту мы окружили самолет, стащили с крыла Ивана и высоко-высоко подбросили. Потом еще и еще.
— Живые, черти!
— Живые!
Неожиданно в эфире раздался голос генерала:
— Включите прожектора, захожу на посадку!
Это он на своем ПО-2 прилетел на аэродром, не выдержал. Подбежал к обоим летчикам. Видно было, что чувства переполняют его. Но он только крепко пожал летчикам руки, а потом сказал:
