— Ладно, — решил он, — последнее задание — и по домам.
— Значит, слушай вводную, — сказала я, — сейчас будет команда «Газы!», утечка аммиака. Так?
— Ну.
— Ну вот. Жильцы верхних этажей могут задохнуться. Тебе бежать в противогазе. Готов? Газы!
Гоша снова надел противогаз, потом резиновый костюм и рванул вверх по лестнице. На четвертом этаже кто-то завизжал. И тут я увидела, что Рыжий через две ступеньки скачет вниз. Я побежала за ним. Сверху топали, догоняли нас. На лестнице свет не горел, ступеней было не видно, казалось, мы летели по воздуху. Гоша специально хлопнул дверью на второй этаж — запутать следы. Одиннадцатый класс отстал, но мы все равно спрятались под лестницами, перед подвальной дверью. Рыжий чуть не раздавил Кутузова, кот громко рявкнул и убежал в темноту. Мы сидели близко-близко, но Гошины ресницы мне было не разглядеть — так темно. Он стянул противогаз, и я слышала его тяжелое дыхание. Оно как-то приближалось ко мне, становилось громче, и вдруг я почувствовала, как его голова ткнулась мне в плечо.
— Гоша! — шепотом сказала я. Он молчал.
— Гоша! Рыжий! — я уже кричала. — Хорошавин! Эй! Подъем!
Но Гоша молчал и не шевелился. Я попыталась стянуть с него ОЗК, но ничего не получилось. Осторожно положила его на пол — как мы учили, — на бок. Все это время проверяла, есть ли пульс, слушала дыхание.
До учительской было ближе, но я побежала на четвертый этаж, к одиннадцатому классу. Зря.
— Вызовите скорую! — заорала я. Ребята вздрогнули, но почему-то никто не достал телефон.
— Чего уставились? Там человеку плохо! Ну? Скорую!
Какая-то белоснежка медленно потянулась к своей сумке. И тут прибежал Борискузьмич. Я схватила его за руку, и мы понеслись к Рыжему. Под лестницей было уже светло. Наверное, это Соленый по дороге повключал везде свет. Гоша не шевелился. Борискузьмич стал трясти Гошу, дергал его за уши, бил по щекам. И вот Рыжий затряс головой, открыл глаза.
— Аммиак… — сказала я.
Мне, конечно, досталось. Столько мучить человека. Борискузьмич кричал, что у него еще не было таких глупых учеников, как я. И как Гоша тоже. И что на следующее занятие я могу не приходить, все равно толку никакого нет. И Гоша пусть не приходит. Потом успокоился и велел отправляться домой, только осторожно. Хотел идти с нами, но Гоша сказал, что мы справимся.
— Проследи за ним! — сказал он мне. — Отвечаешь головой. В следующую субботу расскажешь признаки обморока. На примере этого вот товарища. Ясно?
