— Она не будет, — сказала я.
— Значит, это парень, — ответили под окном, — мальчик Нина!
И тут они начали орать на три голоса: «Мальчик Нина! Мальчик Нина!» Совсем сдурели.
Мы ушли в другую комнату, но и там было слышно их вопли. Кажется, они решили сообщить всей улице про мальчика Нину. Прошел, наверное, год, а они все вопили и орали. Иногда я не выдерживала, убегала в свою комнату и кричала им из окна, что они дуры. Не помогало. Эти ненормальные начинали галдеть еще громче. Теперь Нина сидела с красным лицом и с белой шеей. Странное зрелище, скажу я. И вот она не выдержала и пошла в мою комнату. Я осталась в гостиной, но слышала все.
— Я не мальчик, — сказала Нина.
— Докажи, — это снова та, с горохами, я уже запомнила ее голос.
Наступила тишина. Не слышно было ничего. На улице замолчали. Не знаю, сколько это продолжалось. Потом кто-то под окном выдохнул:
— Девочка.
Когда я заходила в комнату, Нина как раз спрыгивала с подоконника, а под окном кричали:
— Ты девочка! Девочка!
Но Нине было безразлично. Она быстро забралась под кровать и пролежала там до вечера. Все уже пришли домой, а Нина все не вылезала. Ночью я рассказала маме, что произошло. Она вышла с Ниной на улицу, и они долго разговаривали о чем-то, сидя на крылечке. Потом мама принесла из кладовки раскладушку и поставила в нашей комнате. Все уже спали, никто ничего не слышал. Так у нас появилась Нина. Никто, кроме меня и мамы, точно не помнит, откуда она взялась. Вроде бы только что ее не было, и вдруг — раз! — и она рядом с нами. Так Илюха говорит. Людмилка же, наоборот, думает, что Нина была у нас всегда. А мы с мамой молчим.
Мы решили отправиться в путешествие. Всей семьей. На велосипедах. В гараже стоял только один наш велосипед и одна чужая машина. В яме картошка. Ее мы тоже решили взять с собой, но сначала нужно было где-то достать велики. Маме, Людмилке, папе, Нине и мне. А у Илюхи уже был, в гараже стоит.
В субботу никто не ложился спать. Как только стемнело, папа велел всем одеваться.
— Я не пойду, — заявила мама, — кто будет носить вам передачи, если вас арестуют?
— Нас не поймают, — сказал папа, но маму решил не брать. На всякий случай.
Хорошо, что идти пришлось не так уж далеко. Мы перешли одну железную дорогу — заводскую. Потом другую — по ней ездят северные поезда, с мехом внутри. Потом добрались до железки вторчермета — так назывался склад: вторичные черные металлы. Там надо было пробираться тихо. Мне так не нравится ходить по шпалам! Никак не сориентируешься, далеко ли следующая. Ладно, мои ноги короткие, и мне все длинно. Но по шпалам неудобно идти любому человеку. Даже папе. Он все время сбивался с ритма.
