Почти все мы разделяем эту точку зрения, однако важно понимать традиции, которые лежат в ее основе. Мы не просто восхищаемся сложностью Божественного творения. Наше отношение восходит к мировоззрению Ньютона, Левенгука и более ранних ученых — вплоть до самого Ди. И, без сомнения, к некоторым мыслителям Древней Греции. В его основе лежит вера людей эпохи Ренессанса в то, что изучая потрясающие и удивительные чудеса, можно открыть чудеса еще более потрясающие и удивительные: будь то сила тяготения или сперматозоиды.
Так что же такое «магия» для нас и чем она была для людей Возрождения? Ди говорил о мистических искусствах, да и Ньютон был убежденным сторонником некоторых «магических» объяснений — в особенности его принципа дальнодействия, или «гравитации», восходящего к мистическим силам притяжения/отталкивания, взятых им из философии герметизма.
Таким образом, «магия» может обозначать три совершенно разных понятия. Во-первых, магия — это «то, что вызывает восхищение», от карточных фокусов до амеб и колец Сатурна. Во-вторых, это воплощение в реальность вербальных инструкций, или заклинаний, неким оккультным или мистическим образом…, например, превращение человека в лягушку или наоборот, или замок, который джинн строит для своего хозяина. Наконец, третье значение — эта та техническая сторона магии, которой мы пользуемся каждый день: чтобы включить свет, достаточно щелкнуть выключателем, и нам даже не нужно говорить «Да будет свет».
Строптивая метла Матушки Ветровоск — это магия второго типа, однако ее «головология» по большей части основана на прекрасном знании психологии (магия третьего типа, тщательно замаскированная под второй тип). На ум приходит высказывание Артура Ч. Кларка «Любая достаточно развитая технология неотличима от волшебства», которое мы уже приводили и обсуждали в первой части «Науки Плоского Мира». Плоский Мир — это пример магии, основанной на заклинаниях; больше того, само его существование невероятным образом поддерживается сильным магическим полем (второго типа). В приземленных культурах вроде Круглого Мира взрослые делают вид, будто утратили интерес к Плоскомирской магии, в то время как их технологии под влиянием культуры все больше и больше становятся похожими на магию третьего типа. А развитие ГЕКСа, которое мы наблюдаем от книги к книге, переворачивает слова сэра Артура с ног на голову: достаточно развитая магия Плоского Мира стала практически неотличимой от технологии.
