За пять лет я отвык бояться людей без пистолета, рефлекс пропал. Они, должно быть, посчитали меня пьяным и тоже особенно не беспокоились.
— У тебя горе? — из-под причудливых завитков грима на лице девчонки смотрели удивительно проницательные серые глаза.
Я, со стыдом, понял, что голосом своим не владею, и молча кивнул.
— Выперли! — профессионально определил зеленоволосый, оглядывая мою курсантскую форму.
Я снова кивнул.
Парень с ярко-красным гребнем на голове сунул мне в руки шуршащий пакет, внутри что-то соблазнительно булькало. Я нащупал горлышко бутылки, задержал дыхание и в три глотка затолкал в себя содержимое. Из глаз брызнули слезы.
— Силен! — уважительно протянул зеленый, хлопая меня по спине. Я опустился на коробки. Что бы это ни было, это не пиво.
— Ничто не происходит без причины, — веско заявила рыжая. — Все имеет свой смысл.
Говорить стало легче, можно было притвориться, что слезы — это из-за выпивки. В голове шипели пузырьки. Красный Гребень сунул мне еще одну бутылку.
— Я хотел стать астронавтом.
— Тогда тебе повезло! — с пьяной безапелляционностью заявил зеленый. — Всю жизнь провел бы в консервной банке. Камни такого типа, камни сякого типа. Бухгалтерия! Они там живут по УСТАВУ и они этим ГОРДЯТСЯ! — казалось, такое просто выше его понимания.
— Но, открытия, инопланетяне…
— Всех покоцают на шкуры! — он кивнул с авторитетным видом.
— Почему?!
— А кому нужно что-либо, кроме шкур? Вот ты мне скажи, кому?
Слова зеленоволосого мохнатым пауком упали в душу. Никогда в своих мечтах я не видел такого — боевые машины пехоты на улицах сказочных городов.
Три разноцветных панка и курсант Академии сидят под мостом, пьют и обсуждают проблемы астронавтики. На улице накрапывает дождь. Происходящее не казалось мне странным, напротив, дискуссия получалась увлекательная, вопросы поднимались серьезные… Интересно, а что это я, собственно, выпил?
— Вижу! — торжественно заявила рыжая, отбирая у меня бутылку. — Ждет тебя, касатик, долгая дорога и казенный дом. Старый враг готовит тебе гроб, а на гробе том три креста, сверху сидит птица, — она приложилась к бутылке и икнула. — Верно говорю! Ничего не бойся, все, о чем мечтаешь, сбудется. Но наоборот.
Некоторое время я пытался осмыслить услышанное, словно она передала мне какую-то шифрованную инструкцию на тарабарском языке. По крайней мере, насчет гроба у меня были соображения.
— А вы кто? — меня пробрал глупый смех.
Красный Гребень наклонился ко мне и произнес неожиданно низким, странно обволакивающим голосом:
