Бригада ремонтников, в которой я теперь работал, производила на меня странное впечатление. Большинство из них было так называемыми «самоучками», завезенными Контролем и выбившимися «в люди». То есть, они именно что «крутили болты», подражая действиям своих предшественников и руководствуясь какими-то метафизическими представлениями о конструкции агрегатов. Мастер был выпускником периферийного колледжа, способным как максимум произвести диагностику и худо-бедно проверить качество работ. Устранять крупные неполадки или осваивать новую технику эта гоп-компания не могла по определению, а от нее этого и не требовалось. Это было еще одно проявление политики «на износ» — срок службы машин предполагался равным сроку существования предприятия.
По странному стечению обстоятельств, «прямо щас» бригаде предстояло участвовать в капитальном ремонте звездолета. Ни у кого, кроме меня, это не вызывало энтузиазма. Работы предстояло вести в невесомости, в огромном газонаполненном доке при половине атмосферы. Плюс к смене — полчаса за свой счет, на проход через шлюз. Всем выдали кислородные маски — атмосферой в доке служил инертный газ. Пользуясь вынужденным молчанием в шлюзовой камере, я пытался собраться с мыслями и выстроить какой-нибудь план. Сумею ли я верно оценить масштаб необходимого ремонта и работоспособность машины? И что потом? Но одного взгляда на корабль было достаточно, чтобы испытать непередаваемое разочарование. Монтажники уже сняли защитные панели и слои изоляции, скрывавшие под собой реакторный отсек. Среди яркого конфетти разрядников и прерывателей матово поблескивали питающие шины звездного привода. Даже при пониженном давлении между ними должна была висеть электрическая дуга в руку толщиной. Значит, накопители пусты, до железки. Мог бы сам догадаться, это в любой инструкции сказано: нельзя ставить на капитальный ремонт заправленный корабль.
Как глупо… Все мои планы не стоили выеденного яйца. Единственное место, где можно найти готовый к полету звездолет — причал на другой стороне станции. Разве что попадется мелкий ремонт без постановки в доки, но это случай, случай, такое спланировать нельзя! Сколько лет мне придется ждать такой возможности?!
Работа шла не шатко ни валко. Рабочие откровенно филонили, казалось, перспектива по шесть часов в день работать в кислородной маске их не беспокоила. Корабль, пузатый транспортник махрового года постройки, вызывал во мне щемящее чувство узнавания. Это было нечто свое, понятное и родное. Я с головой ушел в процесс монтажа бронеплит, радуясь возможности хотя бы на время забыть о проблемах.
