Дверь легонько скрипнула и в комнату вошла какая‑то женщина. На глазах пелена, так что сразу и не рассмотреть, кто именно. Да и свечей явно мало для такой большой спальни, а тут еще и взор никак не получается восстановить, все плывет, словно в глазах слезы стоят.
Лиза! Боже! Она его все же любит! Она пришла! На дворе ночь, мороз, до ее дома несколько верст, но она приехала, едва прознав о его болезни. Долгоруковы, сволочи, все в тайне держали. Медикус несколько раз требовал собрать консилиум, а они знай талдычат: «Царь здоров. Лечи сам, нехристь немецкая». Но вот только узнала и тут же к нему поспешила. Подошла, присела рядом.
— Лиза, — с трудом разлепив пересохшие губы, произнес тяжело больной подросток, — ты пришла.
— Господи, Петрушенька… Мальчик мой… Что с тобой… Как же это…
Она протянула руку в белой перчатке, чтобы коснуться его лица, покрытого язвами, но та замерла, так и не прикоснувшись. Он и не думал ее винить за это. К нему лучше не касаться. Оспа заразная болезнь. Сейчас даже находиться рядом с ним опасно, можно заразиться. Оспа это не шутки. Большинство заболевших выживают, да вот только и смерти не так чтобы и редки. И потом, даже если и выживешь, то лицо будет обезображено. А она такая красивая.
Нет. Не нужно ей болеть. Приехала, пришла к нему и несмотря на опасность, сейчас у его постели и за то хвала Господу. Он смотрел на нее не отрываясь, пытаясь запечатлеть образ и унести его с собой, случись все же покинуть этот бренный мир. Как он мог так плохо о ней думать. Ну да. Лесток ее любовник, тут никаких сомнений. Но ведь и он хорош. Только слегка приперли в угол, как тут же согласился жениться на Катьке Долгоруковой. Ну и что делать Лизе. Вот и ударилась от отчаяния во все тяжкие. Можно ли ее в этом винить.
Но чем дольше он смотрел на нее, тем явственнее понимал, что не все так просто, как ему кажется. Вот она вроде бы рядом с больным. Вроде поначалу в ее глазах было сострадание, но теперь все изменилось. Лицо стало строгим. Между бровей пролегла легкая складка. Взгляд задумчивый и смотрит мимо него. Голова слегка повернута в сторону двери, из‑за которой доносятся отдаленные голоса. Не иначе как она внимательно прислушивается к тому, что там происходит.
Поня–атно. Не хочется ей находиться здесь. С куда большим удовольствием она сейчас была бы там, где решается судьба престола. Ну и чего же тогда сидит подле него? А кто ее пустит туда? Кто станет ее слушать? Никому не интересно ее мнение. Мало того, не останься она рядом с больным, то ее скорее всего попросят покинуть дворец. Только находясь рядом с ним, она может быть поближе к тому месту, где сейчас возможно решается именно ее судьба. И она то же, думает только об императорской короне.
