— Государь…
— Акинфий Никитич, побоялся бы бога, — вскинув руку, остановил Демидова Петр. — С иными КГБ разбирается, с тобой же я речи веду. И Ушакову велел покуда к тебе не соваться. Укрытое все до копейки в казну вернуть, без надбавки, — сказал, словно припечатал, Петр. Далее. Возможно, ты не знаком с новым указом, довести еще не успели, просторы у нас великие, вести долго разносятся. Иль знаком, Акинфий Никитич?
— Прости государь, но и в толк не возьму, о чем ты говоришь.
Врет. Знает он все. Как есть знает. Внимательно наблюдающий за ним Петр сразу это понял, хотя и не подав виду, отвернулся, вновь возвращаясь к уже снаряженным пистолям.
— Так мне не лень и разъяснить, — уж в который раз прицелившись, произнес юный император. — Всяк вызнавший место где руда серебряная, золотая иль каменья драгоценные и не донесший о том своевременно, повинен перед государством российским и плахи заслуживает. Обратное же совершивший и при первой же возможности доложивший начальным людям, достоин награды щедрой. Ведомо мне, что множество твоих людишек по Сибири бродит, руды разные вызнают. И много уж чего вызнали, о чем тебе доносят. Ранее ты об этом указе не ведал, теперь же знаешь. Завтра прибудешь в берг–коллегию, где оставишь все сведения, тебе известные. Не забудь указать и то, сколько тобою выплачено рудознатцам наградою. Казна те расходы покроет полной мерой, кроме колывановского рудника, коим ты и ведаешь. Руды Колывано–Вознесенского завода тебе разрабатывать, серебро и злато сдавать в казну по цене в треть от полной. Через год, можешь получить разрешение на разработку рудников там, где не станут казенные заводы. Но опять же, не просто так, а с условием, что уже через год завод будет работать и прибыль в казну приносить.
— Все исполню, государь.
— Акинфий Никитич, многое вашему роду прощалось дедом моим, ибо вклад ваш в возвеличивание России переоценить трудно. И я с тем согласен полностью. Мало того, на мою поддержку в своих начинаниях можешь положиться целиком и полностью, ибо уверен, все они на благо империи будут. Но впредь ты бы поостерегся брать на себя ношу непосильную, ибо всему есть предел. Поняли ли мы друг друга.
— Я все понял, государь.
А чего собственно говоря непонятного. Можно сказать легко отделался. Оно конечно, можно было бы и отпираться, делая честные глаза. Можно было попытаться отвести удар, так как вину его еще доказать нужно, а дело это далеко не простое. Тот кто думает что Демидовы лишь работать горазды иль деньги грести лопатой, и не имеют разумения, сильно ошибаются. Уж чего, чего, а ума у них хватает и концы прятать они умеют.
