Она рассказала мне, что Тео был бунтарем уже в начальной школе, где написал памфлет под названием «Грязная бумага», вышедший в двух частях. Главной темой были кал и моча. Его соавтором стал аристократ Йохан Кварлес ван Уффорд. Я знал это имя. Хотя Тео родился в 1957 году» был на пять лет старше меня и познакомились мы с ним гораздо позже, я знал, каким воздухом он дышал, когда рос. В Гааге много социальных слоев, некоторые из них имеют очень неопределенные границы, но город нашего детства был застегнутым на все пуговицы городом бюрократов, банкиров и адвокатов, где вступление в теннисный или крикетный клуб сопровождалось вопросами о происхождении бабушек и дедушек, где мальчишки обижали младших из-за неправильно выбранного галстука, где дети возвращались в школу после рождественских каникул, проведенных в Швейцарии, с загорелыми лицами и сломанными ногами, где девочки носили платки «Гермес» и жемчужные ожерелья, где восемнадцатилетние парни приезжали на спортивную площадку в собственных «мини-куперах», обдавая грязью учителей на их велосипедах, и где такие фамилии, как Кварлес ван Уффорд, еще очень много значили.
Вассенар – это шикарный пригород Гааги, утопающий в зелени район просторных лужаек, дорожек, покрытых гравием, и больших вилл с буколическими штрихами вроде соломенных крыш и каменных фонарей. В Вассенаре находились резиденции послов крупных государств, банкиров и промышленных магнатов, скрытые от любопытных глаз простонародья. Его тихие, зеленые улицы, ухоженные сады и крепкие ворота говорили о благоразумии, скрытности и сдержанности.
Ван Гоги, однако, не похожи на остальных. Бунтарский дух присущ всей семье. Йохан, внук Тео, брата знаменитого художника, родился в семье со строгими кальвинистскими взглядами, водившей дружбу с социалистами. Его мать в девичестве носила фамилию Вибаут, члены ее семьи входили в число основателей первой социал-демократической партии. Во время войны несколько Вибаутов участвовали в Сопротивлении. Когда началась война, брат Йохана, Тео, был членом студенческой организации в Амстердаме. Он отказался подписать присягу в благонадежности, как этого требовали нацисты, и присоединился к Сопротивлению, где, помимо прочего, помогал подделывать документы и прятать евреев. В 1945 году его арестовали вместе с другими членами группы. Незадолго до конца войны он был казнен в дюнах на побережье Северного моря.
В семье Аннеке тоже были социалисты, но с квазиаристократической родословной. Поскольку ее дедушка служил дворецким в одной из знатных амстердамских семей, ее мать имела возможность посещать французскую школу вместе с дочерьми аристократов и учиться игре на фортепьяно. Она могла бы превратиться в сноба, но сохранила твердые левые убеждения, как и отец Аннеке, вступивший в Сопротивление вместе с другими социалистами. Арестованный за помощь евреям и работу в подпольной газете, он попал в концентрационный лагерь, был освобожден в 1944 году и тут же возобновил свою нелегальную деятельность. «Он был неутомим, – объясняла Аннеке. – Он никогда не сдавался, совсем как Тео».
