Вахтанг уже куда-то названивал.
- Значит так,- сказал он, бросив на рычаг трубку.- Для начала проверим, верна твоя версия или нет?
- Это невозможно, маньяк может вынашивать планы годами. Я бы не стал до такой степени рассчитывать на успех.
- Конечно-конечно, коллега,- Вахтанг усмехнулся.- Я с тобой согласен. Но что бы ты сделал на моем месте?
- Я бы начал с муниципального предприятия "Ритуал" как с самого крупного в городе.
- Ты мне нравишься. По ходу братишка мой,- собеседник был широкоскул, узкоглаз и лысоват.- Если менты загребут, братишка. Что про папу скажешь?..
- Мы о деле будем говорить или как?- Невозмутимо произнес молодой светловолосый парень и посмотрел через дорогу.
Широколицый отхлебнул из пивной кружки, закусил хвостом вяленой рыбы и тоже посмотрел через дорогу. Они сидели в открытом кафе. Перед светловолосым стояла бутылочка минеральной воды.
- Братишка, ты меня не понимаешь.- Широколицый снова приложился к кружке.- По ходу ты не вкурил, чего папа хочет. Если тебя заметут - ты меня не знаешь, ты меня не видел... А тебя за старое мясо заметут...
Вместо ответа светловолосый улыбнулся.
- Это хорошо,- осклабился собеседник.- Завтра как обычно. Береги себя, братишка…
Светловолосый проводил его взглядом. На его сердце стало неспокойно. Неужели что-то пронюхали? Он посмотрел на часы и неожиданно решил, что сейчас это уже не важно. Времени было два часа пополудни. Внизу его живота сладко заныло. Сегодня он встретит ЕЕ. Она будет вот такая и вот такая, думал он. Впрочем, совершенно неважно, какой именно она будет, думал он, и эти мысли его успокаивали. Неважно, какой она будет, потому что люди – всего лишь атрибут, один из составляющих волшебную ночь отданную служению. Все будет так, как и должно быть. Не больше, не меньше. И ему помогут, ведь ему всегда помогали.
Он перешел через дорогу и открыл дверцу "ПАЗика"-катафалка. Сел на водительское место и вытер мгновенно вспотевшие лоб и лицо. Он уже почти не чувствовал своего тела. В салоне и в кабине было очень жарко. Но он с наслаждением вдыхал этот душный сладковатый воздух. Его тело пронизали приятные теплые молнии.
Наконец он решил, что время настало, завел двигатель и поехал навстречу судьбе. Подумал только, что уже ничего нельзя изменить. Абсолютно ничего.
После обеда Олег созвонился с Вахтангом.
- Ты оказался прав,- напористо говорил тот.- Все жертвы за несколько дней до убийства побывали на похоронах. Не могу понять, как это обстоятельство ускользнуло от меня.
