Проезжая мимо дворца воеводы, каштелян нарочно отвернулся от церкви; слуги высыпали из ворот поглазеть на него, шептались и подшучивали. Свита каштеляна сохраняла важность и не обращала на них внимания.
Карета быстро проехала мимо домов кардиналии и остановилась около ворот дворца Ходкевичей.
Каштелян вышел.
Прибытие гостя не осталось незамеченным: в окне дворца мелькнула и исчезла худенькая девичья фигурка с распущенными волосами. Каштелян вошел через ворота и увидел стоящих с непокрытыми головами в ожидании гостя маршалка двора и нескольких слуг. Был там и Барбье, он тоже снял свою шляпу, но держался более свободно.
— День добрый всем! Пана старосты еще нет? — спросил Ходкевич.
— Покамест нет, — отвечал маршалок, — ждем с минуты на минуту, только его что-то не видно.
— Скажите княжне, что я хочу ее видеть, — он поднял руку, и тут же один из слуг побежал вверх по лестнице выполнять его приказ.
— Пан Барбье! Приветствую вас! Когда приехали? — обратился каштелян к французу.
— Только вчера вечером, а вот сегодня сразу же взялся за работу.
— За какую работу?
— По укреплению замка, — ответил француз.
— Что вы говорите?
— Да, таков был приказ пана старосты.
— И вы уже начали работы…
Барбье показал рукой на людей, которые трудились на лесах, сновали туда-сюда, на котлы с горячей водой, которую приходилось лить на стены из-за холода.
— Плохо, что вы делаете все так открыто, — буркнул Ходкевич. — С улицы это видят, могут подумать неведомо что. Половину каменщиков лучше снять, времени еще хватает, а пока надо делать вид, будто что-то подправляется. Не показывайте, что вы тут занимаетесь фортификацией. Зачем давать assumpt — подтверждение — злым языкам, и без того способным на все. И не пробивайте в стенах бойниц. С этим можно подождать.
— Уже несколько пробили, — сказал Барбье, — да нам и не приказывали делать это тайно.
— Я вас не виню, но зачем пану старосте такая спешка?
Посланный слуга вернулся и сказал:
— Панна княжна ждет ясновельможого пана. Она наверху.
Каштелян кивнул и, недовольный, поднялся по лестнице, открыл двери в большой зал, где его ожидала слуцкая княжна София Олелькович.
Зал выходил окнами на Замковую улицу, все стены тут были увешаны картинами и иконами. Помещение украшали несколько венецианских зеркал в серебряных рамах и часы высотой в несколько локтей, они были в декоративном стеклянном ящике. Кресла с белыми позолоченными кручеными ножками долгим рядом стояли перед мраморным столом, ножки его были вырезаны в виде грифов, дельфинов и крылатых сфинксов.
