— Ну, если вы, панове, так уж хотите, — ответил Брожак и сел, поставив кувшин под стол, — то и выпьем. Скажу пану Берберию, что долго блуждал, пока не раздобыл вина. Пусть подождет.
— Теперь, при свете, я вас лучше рассмотрел, — добавил Брожак, — а то возле дома Мальхера вы меня напугали. Простите, но я подумал, уж не воры ли вы, их в такую пору много на улицах.
— Да, в самом деле, ночью не стоит выходить из дому, — подхватил его слова второй незнакомец, — но еще такого не случалось, чтобы кто-то напал на одной из главных улиц, да притом возле ратуши, там же всегда стража. Вот в переулке можно запросто получить палкой по лбу.
Тут хозяин подал большую бутыль вина и три кубка. Старший из незнакомцев налил полный кубок пану Брожаку, тот сразу же осушил его, вытер усы и прошептал:
— Какое-то крепкое вино, боюсь, как бы оно не ударило мне в голову.
— Слабенькое, не будь я Супейка! — заверил хозяин. — Его можно пить как воду! Оно печет в животе, а в голову не шибает.
— Ну, тогда выпьем, как говорится, под вторую ногу! — объявил новоявленный друг и выпил.
Пан Брожак тоже выпил.
— Что же! Бог Троицу любит, — улыбнувшись, промолвил второй.
Услышав это, Брожак побелел, будто увидел перед собой еретика, и сказал:
— Что это вы вспоминаете за кубком о Святой Троице? Может вы, простите, из конфедератов?
— Нет, что вы! — заверил незнакомец, взглянув на товарища. — Что вы! Так, выскочило ненароком. Вы же знаете присловье: Omne trinum perfektum — все хорошее — трижды.
И они снова выпили, кланяясь друг другу. Потом заговорил старший:
— Так значит, вы из дворца Ходкевичей?
— Да, подтвердил Брожак, — я приехал с паном Берберием, который будет переделывать дворец в крепость или что-то вроде этого.
— А зачем? — спросил второй.
— А кто его знает! — пробормотал Брожак. — Может, пан староста хочет с кем-то воевать.
Незнакомцы переглянулись, а Брожак моргал, протирал глаза, чувствуя, что вино все же ударило в голову.
— А разве вы одни приехали? И никого больше нет там?
— Как же! Еще и пан Станислав приехал из-за границы помогать пану Берберию в этом деле.
— Кто он такой, пан Станислав?
— Воспитанник пана старосты, его прочили в военные, посылали за границу учиться военной премудрости.
Брожак говорил и чувствовал, что он как будто запутывается в какой-то сети, поэтому взял кувшин и встал из-за стола.
— Мне нужно возвращаться, кажется, я перепил.
— Вот именно, кажется, — сказал незнакомец. — Нам нужно выпить еще по кубку, чтобы пара была.
