— Егорша, Егорша! Да остановись же, черт!
С крыльца магазина сбежал небольшой человек, в кожанке, со связкой баранок.
— Антип? Откуда ты? Здорово, дружище!
Они обнялись.
— Вот еду на побывку домой… А ты что — в городе теперь?
— Да, работаю на заводе, в опытной мастерской.
— Значит, не погнушался моим советом?
— Нет. Спасибо, Антип Савельич…
Шпагин завел дорогого гостя домой, угостил, рассказал о своих успехах.
— Рад, Егор, за тебя, молодчина! А помнишь, как тебя мордовали в рекрутах?
— Припоминаю.
— А я ведь, чай, слышал, после нашей встречи попал на фронт, громил беляков.
— Как же, рассказывали…
— А после демобилизации взяли работать в ЧК — воюю с контрой.
— А мы вот для армии новое оружие создаем.
— Хорошее дело! Я и раньше верил в тебя, Егор. Парень ты башковитый и упрямый. Вали, действуй! Может, изобретателем будешь, новое оружие придумаешь. Чай, помнишь империалистическую? Немец нас из пулеметов, а мы в него из винтовок одиночными выстрелами. Я из-за этого чуть на тот свет не ушел. Эх, братец, как необходимо сейчас хорошее оружие для Красной Армии! Неровен час — опять на нас Антанта навалится… Так что ты. Егор, шевели мозгами, даром времени не теряй.
После создания Шпагиным танковой шаровой установки и гнездного устройства для спаренных автоматов с ним еще больше подружился Дегтярев. При случае он охотно рассказывал ему о различных системах оружия, о знаменитых тульских мастерах, приглашал, как и раньше, к себе в гости.
А когда Дегтяреву случалось выезжать в воинские части, где проходили проверку изготовленные в опытной мастерской различные унифицированные системы автомата, он брал с собой и Шпагина.
Как-то в одном авиационном соединении под Москвой, куда они ездили, чтобы установить на самолете спаренные автоматы Федорова, им показали английский пулемет «льюис», состоявший тогда на вооружении наших самолетов. Пулемет этот работал плохо: с заеданиями и перебоями, часто ломался-. Летчики жаловались Дегтяреву, говорили, что это оружие очень ненадежно, и просили побыстрее создать новый пулемет.
Разговор с летчиками расстроил Дегтярева. Он и так был не особенно разговорчив, а тут нахмурился, ушел в себя, дорогой молчал. Шпагин, пытаясь его развеселить, пригласил в кино.
— Нет, Семеныч, как-то на душе нехорошо, пойдем-ка лучше куда-нибудь в заведение — попьем чайку.
Они сошли с трамвая на Триумфальной площади. Там, где сейчас высится величественное здание концертного зала имени Чайковского, был маленький, дешевенький ресторанчик. Они зашли и заказали чаю.
