Дальние края | страница 22

Девочки взялись за руки, и сразу стало ясно, что их теперь и водой не разольешь. Известно давно: девчонке с девчонкой подружиться легче легкого. А жаркая дискуссия на этом и кончилась. Подружки, держась за руки, отправились на улицу поболтать. Следом за ними пошла и Няй.

Нгок, расписавшись в формуляре, подхватил свою кипу книг и вместе с Вьетом ушел домой. Вьет взял всего одну книжку и тотчас спрятал ее в карман, так что никто не успел заметить, о чем она; но скорее всего это было что-нибудь об естественных науках.

Сойдя с крыльца, он похлопал Нгока по спине и покровительственным тоном сказал:

— Вижу, эта пучеглазая тебе не по душе. Хорошо, хоть при ней ты не будешь так завираться.

Нгок, который никак не мог прийти в себя, остановился и грозно уставился на приятеля. Вьет, решив было, что он вот-вот набросится на него с кулаками, невозмутимым голосом произнес:

— Ну, чего уставился, думаешь, напугал?!

Но Нгок вовсе и не собирался драться. Он вздохнул и молча зашагал дальше. Может, утомившись после ученого диспута, он не решался затевать новую ссору или хотел на покое поразмыслить над случившимся…

День был на исходе.

Хоа и Минь прогуливались, взявшись за руки. Конечно, другой рукой Хоа завладела Няй. Она не отставала от Хоа ни на шаг, и ее маленькие деревянные сандалии постукивали по твердой, как фаянс, дороге. Подружки решили пройтись до моста через реку Хен — может, там, у воды, прохладнее.

Минь по пути болтала без умолку:

— Нас здесь двенадцать человек, детей погибших солдат. Мы считаемся приемными детьми госхоза. Все родом из Тхань-хоа[28], одна я родилась неподалеку от Хай-зыонга[29]. Только я почти и не помню свой дом.

Она помолчала, словно стараясь удержать всплывшие в памяти неясные образы. Та-та-та… та-та-та! — стучат колеса. Бегут груженые вагоны из Ханоя к морю и потом возвращаются назад мимо ее дома. А по ночам от паровозных гудков дрожит потемневшее небо. Маленький домик стоит у вокзала, и гудки каждый раз будят ее ночью…

— Папу убили на фронте в пятидесятом году, — продолжала она; лицо ее погрустнело, и голос вдруг задрожал. — А мама тогда… сошла с ума. Она и сейчас в больнице… Старшего брата взял на обеспечение наш деревенский кооператив; он в этом году кончает десятый класс. Ну, а я с дядей в Тхань-хоа уехала, потом перебралась сюда… В общем, уже пять лет, как я уехала из дому.