— Ты вроде в порядке.
— Я в порядке. Правда. — Глаза Тори затуманились. — У меня были очень, очень трудные годы.
— Они были не просто трудными, а трагическими. Иногда я не знаю, как ты их пережила.
— Иногда я тоже не знаю. — От ее тихого голоса у Чанса на глаза навернулись слезы.
Он всегда немного жалел себя из-за отцовской лжи, но, стоя перед человеком, которому судьба принесла настоящие страдания, он признавал, что ему-то в жизни повезло.
— Но теперь ты в порядке.
— Да. — Тори улыбнулась. — Учусь в местном колледже.
— Как ты и хотела.
Тори смотрела, как Чанс медленно, неуверенно входит в комнату, и понимала, что он еще не пережил боль, которую она вызвала своим уходом. Поэтому она сказала то, ради чего приехала:
— Мне так жаль.
Он улыбнулся, и Тори почувствовала облегчение. Но она ушла с занятий не для того, чтобы очистить совесть. Она хотела увидеть Чанса и избавить его от страданий.
— Серьезно, Чанс. Ты был со мной так добр. Ты единственный, кто действительно видел, через что я прошла. — Она осторожно поймала его взгляд. — Я это ценю.
Чанс отвернулся:
— Наверное, это пример того, как одно горе ищет другое.
— Или одно горе распознает другое.
Чанс пожал плечами:
— Никто никогда не замечал, что я на грани. Мои родители хотели, чтобы я нашла работу. Родители Джейсона хотели, чтобы я сидела с ним, как будто мое присутствие доказывало, что он все еще жив.
— Я могу понять и тех и других.
— Однако ты единственный не стал меня принуждать.
Чанс засмеялся:
— Я приставил тебя заботиться о двух детях. И вместо того, чтобы помогать и быть рядом, каждый день уходил в «Монтгомери девелопмент», даже до того, как Макс уговорил меня там работать.
— Это не важно. — Тори дождалась, пока он снова посмотрит на нее, прежде чем продолжить: — Я люблю детей. Мне нравилось о них заботиться. С ними я снова чувствовала себя живой.
Чанс улыбнулся и кивнул. Тори набрала воздуха в грудь:
— И с тобой я снова чувствовала себя живой.
— Хорошо.
— Ситуация была сложной, — продолжала она.
— Поэтому я принимаю извинения.
Чанс хотел, чтобы она ушла. Сердце сжалось у нее в груди. Она не могла забыть.
— Я люблю тебя, — прошептала Тори.
Губы Чанса дрогнули.
— Всегда любила. — Сердце отчаянно стучало у Тори в груди, и она не могла остановиться. — Я так старалась это подавить. Убеждала себя, что мне просто одиноко и грустно, и только поэтому ты так искушаешь меня. Но это был самообман. Я искренне тебя люблю.
И ты должен это знать.
