В тот вечер он ужинал с матерью, и к его возвращению Тори уже легла. Он облегченно выдохнул и расслабился до утра.
К пятнице Чанс с ума сходил от желания. Он говорил себе, что он так себя чувствует просто потому, что не может получить запретный плод. И все же продолжал ужинать с матерью.
В субботу Тори помогла ему разбудить детей. Они поиграли, накормили их овощным пюре и фруктами, а потом уложили спать. Как раз когда Чанс собирался ускользнуть, Роберт принес обед. Пока она открывала кастрюльки, Чанс накрывал стол, а сердце его сжималось от восторга и ужаса из-за того, что они собираются провести вместе целый час.
— Как прошел вчера ваш ужин с матерью?
Чанс замер. Голос ее звучал тихо и мягко, и спрашивала она по-дружески. В глубине души он хотел просто ответить. Проявить симпатию. Быть ее другом. Но он знал, чем заканчивается этот сценарий. Каждый раз, когда они сближались, Чанс мечтал о большем.
Жаль, что они вынуждены жить под одной крышей. Но Тори ведь не обязательно организовывать совместные обеды. Если бы она уходила в субботу и воскресенье в полдень, как планировала, Чансу не надо было бы теперь бороться с чувствами.
Вспомнив, как его мама вела себя с персоналом — строго, не претендуя на их дружбу, — Чанс решил брать с нее пример.
— Моя мама прекрасная хозяйка.
— Да. — Тори налила суп в тарелку и передала ему. — Был кто-то интересный в гостях?
— Да. Интересных гостей было много.
Но если Чанс собирался сохранять между ними дистанцию, разговаривать не стоило. Он знал, что его чувства навязаны проклятой комбинацией биологии и гормонов. Легко влюбиться в женщину, которая занимается твоими детьми и так соблазнительна.
Но Тори как будто не понимала этого. Она была просто очень славной женщиной и не осознавала, что одна ее близость уже была искушением.
Чанс вздохнул. Иногда лучший способ решить проблему — просто взяться и решать. Говорить то, что думаешь, заставить ее понять. Он отложил ложку.
— Послушайте, я знаю, мама рассказала вам про меня и Лилию. — Немного.
— Тогда позвольте заполнить пробелы. Лилия была эгоистичной и безжалостной стервой. — Тори засмеялась, и Чанс возмущенно фыркнул: — Вам легко смеяться — она не бросила вас с двумя детьми.
— Но вы отлично с ними справляетесь.
Чанс положил салфетку на стол:
— Нет, не справляюсь. Справляетесь вы. Без вас у меня не было бы качелей или манежа. — Я уверена, что Гвен… — Перестаньте!
Лицо Тори застыло, и Чанс готов был себя стукнуть, но продолжил:
