— Не совсем.
— Простите?
Может, пора и ему проявить немного честности?
— Меня усыновили.
— О…
Он посадил Сэма обратно в манеж и вынул Синди:
— Привет, милая.
Она потерлась о его щеку, и Чанс засмеялся:
— И я по тебе скучал. Но сегодня папа уйдет.
Ужин с Максом, Кейт и их детьми был еще одной частью плана Макса по возобновлению знакомства с семьей. И его проблема с Тори могла решиться аналогичным способом. Если он хочет ей доверять, нужно больше о ней узнать. Он не мог прямо допрашивать Тори, но, если в разговоре возникнет возможность задать вопросы, нужно ею воспользоваться.
Он посмотрел на Тори:
— Мой брат с женой пригласили меня на ужин. Надеюсь, вы не против.
* * *
Тори облегченно улыбнулась. Против? Он не будет путаться под ногами, отвлекать своей сексуальностью и ласковым отношением к детям, к которым она начинала привязываться всей душой. Так что ей пришлось подавить радостный смех.
— Конечно, я не против.
— Обычно вечером у вас небольшой перерыв, пока я с ними играю.
— У меня уже был перерыв. Ими занималась ваша мама.
— Если хотите сейчас поужинать, можете сходить в дом. Я не буду переодеваться до вашего возвращения.
— Во сколько вы встречаетесь с братом и золовкой?
— Не важно. Я им позвоню и скажу, что приеду к восьми. А вы идите поешьте.
Тори кивнула, схватила куртку и побежала ужинать с поварихой и остальными слугами. Ей неприятно было радоваться тому, что вечером Чанса не будет, но что поделаешь: гораздо легче было ухаживать за детьми в одиночку.
И весь дом принадлежал ей.
Весь просторный, спокойный, тихий дом.
Не надо беспокоиться, что он заметит ее интерес.
Не надо беспокоиться, что она будет испытывать запретные чувства.
В эту ночь, услышав плач, Тори побежала в детскую, надеясь успеть раньше, чем проснется Чанс, но ей не повезло. Он ввалился в комнату одновременно с ней. Без рубашки, в пижамных брюках на бедрах — у нее аж слюнки потекли.
Она вздохнула и подошла к колыбелькам, убеждая себя выпрямиться и со всем разобраться. Чанс больше времени проводил вне дома. Ей приходилось общаться с ним всего несколько часов в день. И они едва разговаривали. Возвращаясь после визитов к брату, он не рассказывал о себе и не спрашивал о ней — только о детях. С этим она могла справиться.
Чанс оказался быстрее: он вынул Синди.
Она взяла Сэма и молча поменяла ему памперс, пока Чанс занимался девочкой. А потом вручила Сэма отцу и пошла на кухню за бутылочками. Вернувшись, она забрала малыша, села в кресло-качалку и дала ему соску. Краем глаза Тори видела, как Чанс пытается утихомирить хнычущую Синди. Наконец она тихо произнесла:
