Поэтому у него была власть, кресло президента и много женщин.
— Порвем их, — шепнул он Жаклин и подал ей руку, спускаясь с трапа самолета.
Открытый верх автомобиля. Улицы, переполненные народом. Даллас не очень жаловал Кеннеди, но уважал отвагу. Открытый верх автомобиля в городе, где все имеют оружие. Поэтому люди приветствовали своего президента. Он был настоящим патриотом. Несколько раз Кеннеди выходил из машины и общался с техасцами. И сейчас он им улыбался своей обаятельной мальчишеской улыбкой. Спустя несколько секунд раздались выстрелы. Крик. Паника. Джон стал оседать на колени сидящей Жаклин. Та словно оцепенела и, стараясь удержать его голову, шептала:
— Джон, я люблю тебя.
Он еще это услышал. Улыбнулся и потерял сознание.
Все подробно обсуждали в печати нерадивость охраны: дом, где засел с винтовкой Освальд, не был проверен, да еще возникли какие-то проволочки с доставкой раненого в больницу. Все это исключительно субъективный взгляд. Эпоха должна была измениться. Клан не прощал неповиновения. Окольцевав легендами факты, он упивается тем, что до сих пор тайна убийства не была раскрыта.
Первые шаги. Гений и злодейство. Смертельная операция. Имя убийцы знали все. Кто заказал президента Рейгана. Пять выстрелов, изменивших судьбу.
Угловатые движения богомола. Тонкие пряди лезут в глаза. От усердия прикушен язык. Очки в железной оправе съехали на кончик носа. Парень изо всех сил теребит струны гитары и очень сердится на себя, что совершенно не удается ухватить технику. Пальцы не слушаются, кисть не гнется, гитара скользит с коленей, да и вообще кажется жутко неудобным инструментом. Джон бы и бросил это занятие, если бы не новый друг, который сидит на столе, болтая ногами, и пристально следит за битвой Джона с гитарой:
— Я не подумаю, что ты малодушный, — сказал, словно прочитав его мысли, сидящий на столе парень, — просто решу, что ты бездарь.
— Я не бездарь, — возмутился Джон и с новой силой задергал струны.
Пол саркастично фыркнул:
— Кисть расслабь. Вот. Пальцы плотнее прижми. Подушечками держишь струны.
Джон Леннон ворчал и ругался, а терпеливый Пол Маккартни мурлыкал себе под нос какую-то мелодию и спокойно исправлял ошибки друга:
— Стоп, — Пол внезапно хлопнул себя по лбу, — Джонни, ты же правша!
— Ну да, — отозвался основательно вспотевший Джон, мельком поглядывая на часы и чертыхаясь. Промучился он больше часа с этой гитарой, и только пальцы заболели.
