– Если ты еще хоть раз выпьешь вина… – Постаравшись не смотреть на склонившегося над тазом брата и не слышать его, Слов сел на свою кровать. Брату явно плохо. Надо что-то делать, но что? Может, кого-то позвать? Глянув на брата, Слов отбросил эту мысль. Успокаивало его лишь то, что он никогда не слышал от Алмостера Бровина, чтобы от вина кто-то умирал.
– Пора подумать, что делать дальше, – заявил Слов за завтраком.
Фарри угрюмо ковырял вилкой яичницу. В голове после выпитого вчера вечером вина немного шумело, и пить хотелось гораздо больше, чем есть.
– Слов, дай поесть, а? – взмолился он. – Тем более не думаю, что разумно обсуждать такое дело здесь, при людях.
Слов оглядел общий зал – за столами сидело лишь несколько человек.
– Нечего было вчера пить, – проворчал он, но все же последовал пожеланию брата.
Поднявшись в свою комнату, братья уселись на кровати.
– Ну, так что? – спросил Слов. – Будем думать или и здесь найдешь какую-то причину, чтобы отложить дело?
Фарри вздохнул и полез в один из сундуков, куда братья заперли свои вещи. Он достал то, что они нашли в тайнике дяди, и разложил на кровати. Обгоревший свиток, небольшая книжечка и мешочек с деньгами.
– Давай сначала еще раз внимательно все изучим, – предложил Фарри. – С кошельком все ясно. Здесь деньги и перстень.
– А мне не все ясно с этим перстнем, – возразил Слов. – Почему дядя хранил его в тайнике, а не носил на пальце?
– А зачем ему золото в лесу? Может, он просто положил золото к золоту. – Фарри выудил из мешочка перстень и принялся его рассматривать.
– А может, этот перстень имел какое-то значение? – не унимался Слов.
Фарри надел перстень. Он пришелся как раз впору.
– Красивый, – произнес он, полюбовавшись украшением. – Только могли бы изобразить на нем что-нибудь получше, чем ворона. Слушай, ты не против, если я буду его носить?
– Как хочешь. – Слов пожал плечами и, покачав головой, взял с кровати книжечку.
Фарри, оставив перстень в покое, принялся, уже в который раз, перечитывать свиток.
– Здесь указано два имени, – задумчиво произнес он. – Первый – это, должно быть, наш отец. Сам Бровин Грах-Дормайл. Второй – наш дядя, которого отец оставил протектором. Алмостер Бровин Дормайл…
– А почему отец – Грах-Дормайл, а дядя – просто Дормайл? – Слов оторвался от книги.
– Откуда я знаю? Ты же у нас всегда умным был. Дядя вон тебя мне всегда в пример ставил. Наверное, какие-нибудь юридические тонкости или еще что-то подобное. – Однако вопрос брата заставил Фарри задуматься. Чуть помолчав, он выдвинул предположение: – Оба они – Дормайлы, и это указывает на то, что они принадлежат к Дому Дормайл. Так?
