Ланселот с сожалением и даже презрением посмотрел на нее.
— Я всегда говорил, что женщинам не нужно давать образование. Вот достойный пример. Кто учил вас? Ваше летоисчисление в корне неверно. Сейчас пятый век от Рождества Христова, и там только мой замок. И еще раз повторяю, никакого графа Невилла нет.
Хелен продолжала смотреть на него во все глаза. Пятый век?
— Вы с ума сошли… — прошептала она, забывая, что сумасшедшим нельзя говорить об этом. — На дворе двадцатый век!
— То пятнадцатый, то двадцатый, — раздраженно пробормотал Ланселот. — Вы, леди, нехорошо себя чувствуете. Сейчас пятый век, и в Британии правит король Артур. А до него правил его отец, Утер Пендрагон, а до него…
Хелен закрыла глаза. Что он несет? Какой пятый век? Они совсем свихнулись на своих ролевых играх! Конечно, свихнулись, раз убивают тех, кто играет вместе с ними.
— Если вы мне не верите, так нечего было и спрашивать, — сказала она, собрав последние силы. — А теперь развяжите меня, у меня руки затекли. К тому же мне нужно в туалет.
При этих словах Ланселот внимательно посмотрел на нее, затем все же развязал веревку.
— Не вздумайте убегать, здесь полно волков. И не только, — предупредил он.
Ланселот поднялся и пошел к своей палатке, а Хелен, растирая затекшие руки и ноги, отправилась за ближайшие кусты.
К тому времени как она вернулась, рыцари сели ужинать и для нее тоже приготовили место. Видимо, они окончательно уверились в том, что она больная на голову, потому что все внятно и медленно разговаривали с ней и обращались так, будто она была стеклянная и могла разбиться. «Или могла разбить им носы», — подумала Хелен, вспомнив, как ударила Ланселота. Конечно, они относятся к ней с опаской. Или боятся, что она снова попробует сбежать.
Теперь, когда рыцари умылись и перевязали раны, они стали более похожи на нормальных людей. Почти все они были темноволосы и худы. Волосы почти у всех были длинные, до плеч, одежда кое-где в заплатках, грязная. Ели они руками, но не чавкали и не раскидывали вокруг себя кости. Что ж, и на том спасибо. Она тоже ела руками. Еда была простой: мясо и хлеб. После ужина Ланселот снова подошел к ней.
— Вы можете ночевать в моей палатке, — сказал он.
Хелен недоверчиво взглянула на него. Ночевать в его палатке?
— Что вы задумали? — напрямик спросила она, подозревая самое худшее.
Казалось, Ланселот удивился.
— Что я задумал?
— Да! Зачем вы приглашаете меня в свою палатку? Я туда не пойду.
