— Чем вам так не угодил Шломо Фройд? — удивился магистр Купер, догадавшись, кого я имею в виду под «венским шарлатаном».
Сам я это определение беззастенчиво стибрил у Набокова.
— А вы Сартра[32] читали?
— Не все, — ответила за Купера Балестерос.
— Только роман «Тошнота», — поддакнул магистр.
— А конкретно биографию Зигмунда Фрейда из-под его пера?[33]
Врачи отрицательно покачали головами.
— Сартру поначалу в Голливуде заказали сценарий биографического фильма про Фрейда. Но гений, как всегда, слишком глубоко копнул, и такой фильм американцы естественно ставить не стали. Тогда Сартр издал этот опус, существенно расширив его, в качестве биографического романа.
— Ну и что там такого впечатляющего? — спросила «Просто Мария».
— А то, что вся теория Фрейда, как доказано Сартром, основана всего на двух случаях! Его личной — самого Фрейда, сексуальной тяги к своей матери и такого же тяготения к собственному отцу ОДНОЙ его пациентки. И все! Никакого анкетирования, хотя бы примитивного, по закону больших чисел, он не проводил. Контрольных групп не вел. Не говоря уж о сборе статистики. Согласитесь со мной, что такой подход в корне ненаучен? Но зато был очень скандален для девятнадцатого века. И коммерчески успешен.
Я выдохся, и доктор Балестерос снова милосердно меня напоила из фарфорового носика.
— И все же психоанализ, особенно после того как в него ввели теорию архетипов Юнга,[34] — действенная методика, используемая во всем мире, — заявил магистр Купер.
— Это не методика, это ментальный наркотик, — возразил я, — существующий для того, чтобы пациент немного успокоился, а спустя некоторое время снова принес психиатру двести долларов за час легкого трепа. Проще в церковь на исповедь сходить, да и дешевле это намного.
— Ну а тем, у кого нет в религии института исповеди, или атеистам — что делать? — спросила Мария.
— Тем остается психоанализ. С той же терапевтической силой. То есть кратковременной.
— Но иногда человеку достаточно просто выговориться, — настаивал Купер, — чтобы сбросить с себя моральную тяжесть.
— За двести долларов в час? — засмеялся я им в лицо. — В нормальном традиционном обществе это стоит пять долларов на хорошую бутылку водки и бесплатный трехчасовой треп с другом. И как рукой сняло. А вот в обществе атомарном, да еще в таком, чтобы всегда и всем надо показывать «ч-и-и-из» и «о'кэй». Где только заикнись о проблемах, и на тебя тут же навесят ярлык «ламер» и будут шарахаться как от чумного. Потому что считается, что неудачник — это заразно. Там да, альтернативы нет — иди к психиатру и плати. Как за дозу наркотика. Деньги, деньги, деньги, и ничего, кроме денег. Кстати о деньгах: сколько нам будет стоить день содержания в вашей клинике? — озаботился я суровой прозой после возвышенной проповеди.
