Видать, хорошо я тут вчера нажрался с Вовиком на их корпоративной вечеринке, вот он меня и засунул сюда отсыпаться с глаз большого начальства подальше. Но пили явно что-то очень качественное, ибо никакого похмельного синдрома совсем не наблюдается.
Снова застучали в дверь, уже нетерпеливей. Увидали, гады, свет в окошке. Возбудились.
Пришлось шкандыбать в сени.
Там, приникнув ухом к входной двери, прислушался к бормотанию людей за дверью, но ничего не разобрал.
— Кого черти носят тут по ночам! — крикнул через дверь.
— Открывай давай! — требовательно заорали со двора. — Фершал нужон. Срочно.
Взяв в правую руку топор с лавки, левой скинул щеколду с двери и потянул ее на себя, не раскрывая полностью.
В сизом предрассветном мареве на крыльце стоял явно военный. По крайней мере, на его голове красовалась характерная такая фуранька, и шашка висела на боку. За ним, ниже крыльца, во дворе стояло еще трое с длинными винтовками за плечами. Отблески поздней луны посверкивали на тонких штыках.
— Ну я фершал. Чё надоть? — с удивлением услышал я хриплые звуки собственного голоса.
— Собирайся, поехали, — сказал тот, что с шашкой.
— С какого такого бодуна?
— Ранетые у нас, — пояснил он спокойным голосом.
Ага. Шнурки только поглажу и побегу.
— Так везите сюда, раз уж разбудили ни свет ни заря.
— Не доедут они. Сильно ранетые.
— Мил человек, так ведь я ни разу ни дохтур, — выдал ему свои резоны. — Им дохтур нужон, если они так сильно покоцанные, что до меня довезти их не могут. Не та у меня квалификация, чтобы операции делать. Зубы драть, мозоль вот вырезать, грыжу вправить, перевязать… Рану еще почистить, чтоб до дохтура жилец доехать мог, — это ко мне. А все что сложнее, — извини, на копейки учился.
— Да что с ним гутарить, с контрой. Иваныч, поставь его к стенке на хрен, а мы зараз, — крикнул один из тех, что с винтовками, однако, не снимая оружие с плеча.
— Ша! — дернул рукой в запретительном жесте тот, что с шашкой, кого Иванычем назвали. — Фершал вам не контра, а несознательный пока исчо, но трудовой елемент. Сами ноги бьете только потому, что сдуру доктора в расход пустили. Не понравилось вам, что тот из дворян был. А ранетых кто лечить будет? Вы, што ль?
Троица во дворе виновато потупилась на свои облезлые ботинки с обмотками.
«Бред какой-то», — думал я, смотря на весь этот спектакль.
— Вот это видел? — повернулся ко мне военный, доставая из рыжей кобуры австрийский револьвер и тыча его дулом мне под нос.
