Это особенно часто встречается в тех частях китайского административного аппарата, которые сейчас усиленно европеизируются. Понятно, что каждый русский схватывает эту европеизацию скорее и точнее, чем почти никогда раньше не сталкивавшийся с нею китаец. К тому же среди современных китайских чиновников Харбина почти нет хоть сколько-нибудь культурных людей. В подавляющем своем большинстве это крайне примитивные, почти безграмотные люди без соответствующей подготовки, без знаний, без всякого административного опыта, без умения и даже желания работать. Не удивительно, что при таких условиях даже самый недалекий старый русский бюрократический чиновник оказывается сильнее и способнее их и легко может занять среди них фактически руководящее положение.
Харбинская белая эмиграция хорошо и совершенно правильно учла эти особенности местной обстановки и те выгоды, которые можно извлечь из нее для себя, прежде всего конечно в направлении создания всяческих затруднений для советской власти в деле отстаивания интересов СССР на китайской территории, в частности по отношению к КВЖД, потому что эту дорогу российские беженцы в течение многих лет склонны были рассматривать как свою последнюю вотчину, до которой руки Советов никогда не смогут дотянуться.
И учтя эти особенности, белоэмигранты превратили работу своих людей в китайских учреждениях в правильно и бесперебойно действующую систему. Сейчас почти в каждом таком учреждении сидит „свой“ эмигрант, хорошо знающий все его входы и выходы, вполне приспособившийся к его атмосфере и обстановке, втершийся в доверие своего китайского начальства, авторитет которого стоит поэтому достаточно высоко и возможности которого в связи с этим почти не ограничены. Такого типа можно конечно иногда купить оптом и в розницу и таким путем постараться его обезвредить, но и покупка его не будет верной гарантией, так как кто угодно может его перекупить через пять минут после того, как он продался в первый раз.
Эта армия белоэмигрантов, растыканная но всем китайским канцеляриям и учреждениям Харбина, и определяет в значительной мере политику местной китайской власти в тех вопросах, которые так или иначе затрагивают интересы Советского Союза. Эмигрантские уста нашептывают на ухо каждому китайскому администратору все, что необходимо провести в жизнь с точки зрения последовательной антисоветской политики; эмигрантские руки пишут доносы и проекты всяких антисоветских выступлений; эмигрантские глаза шпионят за каждым советским работником; эмигрантская логика и ненависть к советской власти прививаются всему составу китайской администрации. И вся эта мелочная, будничная, повседневная, но упорная и систематическая работа создает в своем результате то положение, при котором какая бы то ни было деятельность советских представителей на территории ОРВП Китая вообще и в Харбине и на линии КВЖД в частности затрудняется до последней степени.
