— А стоит отыскать такую Стеллу, — добавила Дорис, — как выясняется, что она ничего не знает о любви.
Тогда мы с Дорис придумали хитрость: позвать Гарри Нэша, чтобы разыграл какую-нибудь сцену вместе с Хелен.
— Может, это хоть немножко ее растормошит, — сказал я.
— Было бы что тормошить! — проворчала Дорис.
Мы снова позвали наверх Стеллу и попросили найти Гарри. Он никогда не сидел на пробах вместе с остальными — да и на репетициях тоже. Когда ему не нужно было играть, он тут же прятался в каком-нибудь укромном уголке, подальше от чужих глаз. На пробах Гарри обычно уходил в справочный зал и коротал время, разглядывая флаги разных стран на стеллаже со словарями.
Хелен поднялась к нам, и мы с большим прискорбием увидели, что у нее заплаканное лицо.
— Ах, голубушка! — запричитала Дорис. — Да что же… что с вами стряслось?
— Я ужасно читала, так ведь? — спросила Хелен, повесив голову.
Дорис произнесла ту единственную фразу, какую можно сказать в любительском драмкружке плачущей актрисе:
— Да будет вам, вы прекрасно играли!
— Нет, я ходячий ледник и знаю это, — возразила Хелен.
— Вот еще глупости! Глядя на вас, никто так не скажет.
— Когда узнает получше — скажет. Именно так говорят все, с кем я знакомлюсь. — Хелен расплакалась еще горше. — Но я не нарочно такая! Просто по-другому не получается, когда вся жизнь в разъездах… Только и влюбляюсь, что в кинозвезд! А когда встречаю кого-то в настоящей жизни, меня будто сажают в большую стеклянную бутыль и я даже потрогать никого не могу, как бы ни старалась. — Хелен пощупала руками воздух, словно трогая стенки бутылки. — Вот вы спросили, влюблялась ли я в кого-нибудь. Нет, но очень хочу! Я знаю, о чем эта пьеса, знаю, какие чувства должна испытывать Стелла и почему. Я… я… я…
Новый приступ плача не дал ей договорить.
— Что, голубушка? — осторожно спросила Дорис.
— Я… — Хелен снова пощупала воображаемые стеклянные стенки. — Я просто не знаю, с чего начать!
С лестницы донеслись тяжелые шаги: как будто по ступеням поднимался водолаз в свинцовых башмаках. То был Гарри Нэш, перевоплотившийся в Марлона Брандо. Едва не волоча кулаками по полу, он вломился в аудиторию и, завидев плачущую женщину, ухмыльнулся — до такой степени он вошел в образ.
— Гарри, — сказал я, — познакомься, это Хелен Шоу. Хелен, это Гарри Нэш. Если вы получите роль Стеллы, на сцене он будет вашим мужем.
Гарри даже не протянул руки новой знакомой: вместо этого он сунул оба кулака в карманы, подался назад и с ног до головы окинул Хелен раздевающим взглядом. Та вмиг прекратила плакать.
