— Прошу вас, — сказал Герберт, вставая на порог спальни, — мне нужно задать вам несколько вопросов.
— О чем? — спросила Альма.
— Да так… о долгосрочном планировании, — туманно ответил Герберт.
— Нам бы и краткосрочное не помешало: посчитай лучше, сколько денег мы потратим на продукты в следующем месяце!
— Прошу вас, — вновь обратился ко мне Герберт.
Я пожал плечами и прошел за ним в спальню. Он закрыл за нами дверь. Я присел на край кровати и стал смотреть, как он открывает небольшую дверцу в стене, за которой обнаружились голые трубы. Он просунул руку меж труб, крякнул и вытащил конверт.
— Ого, — равнодушно произнес я, — так вот вы где храните ценные бумаги? Очень умно. Можете не утруждаться, мистер Фостер, я имею представление о том, как выглядят государственные облигации.
— Альма! — позвал он.
— Что, Герберт?
— Ты не сваришь нам кофе?
— Я вечером кофе не пью, — вставил я.
— У нас еще с ужина остался! — крикнула в ответ Альма.
— Если я хоть глоток сделаю — потом всю ночь буду ворочаться.
— Свежий, пожалуйста! Мы хотим свежий! — крикнул Герберт.
Скрипнуло кресло, и шаги Альмы постепенно стихли в коридоре.
— Вот, — сказал Герберт, положив конверт мне на колени. — Я в этом деле ни черта не смыслю, потому и решил обратиться за помощью к профессионалу.
«Ладно, все же придется дать этому бедолаге профессиональный совет», — подумал я.
— Это самый консервативный способ распорядиться денежными средствами. Государственные облигации растут медленнее других бумаг, зато надежность высокая — надежней не бывает. Словом, не обналичивайте их, держите до последнего. — Я встал. — А теперь позвольте я вызову такси…
— Вы на них даже не взглянули.
Я вздохнул и развязал красную веревочку, которой был перевязан конверт. Что ж, придется повосхищаться богатством этого несчастного… Облигации и список каких-то акций выскользнули мне на колени. Я быстро пролистал первые и медленно изучил последний.
— Ну?
Я аккуратно положил список на выцветшее покрывало. Собрался с мыслями.
— Мммм-гхммм, так-так, — вдумчиво протянул я. — Скажите, а откуда у вас перечисленные здесь ценные бумаги?
— От деда по наследству достались. Два года назад. Они хранятся у его душеприказчиков, а здесь — только список.
— Вы знаете, сколько они стоят?
— Когда я вступал в наследство, оценщики назвали мне общую стоимость. — Он произнес цифры вслух и как будто смутился… нет, даже опечалился.
— С тех пор они выросли в цене.
— На сколько?
— По сегодняшним рыночным ценам… они могут стоить около семисот пятидесяти тысяч долларов, мистер Фостер. Сэр.
