— Как можете вы утверждать? — заговорила она тихо. — Я узнала всю эту историю от слуг моего брата, которые присутствовали на вашем поединке.
— Но ведь согласитесь сами, что правосудие не нашло ничего особенного в этом поединке, иначе меня бы сейчас же арестовали в Флитвуде.
— Да ведь вы прекрасно знаете, что свидетели этого поединка были только слуги моего брата и ваш слуга. Все они молчали, так как ваш слуга опасался подвести вас под наказание, а слуги моего брата потому, что… все равно, почему, но во всяком случае, они молчали обо всем, пока я не приехала домой.
— Но почему слуги вашего брата молчали, вы чего-то не договорили сейчас?
— Я могу вам сказать, это неважно. Дело в том, что слуги моего брата находились от вас дальше, чем ваш собственный слуга, и поэтому они видели все недостаточно ясно, им даже показалось, что вы обнажили шпагу, чтобы защитить только свою жизнь, так как мой брат первый напал на вас. Да к тому же и брат мой тоже велел им молчать и не болтать о том, что они видели.
— Ведь это одно уже доказывает то, что ссору начал он, и следовательно зачинщиком и нападающим лицом был именно он сам.
— Что же из этого? Он не хотел прибегнуть к помощи правосудия, потому что плохо верил в его бескорыстие и справедливость, ведь он хорошо знал, что его здесь вообще все ненавидели по соседству. Вы это прекрасно знаете, сэр Валентин. Я смотрю на это дело несколько иначе. Мне все равно, кто первый начал ссору, вы пролили кровь моего брата, и это для меня достаточно, чтобы я желала теперь в свою очередь, чтоб пролилась ваша кровь.
— Но я же уверяю вас, что нисколько не виноват в пролитии крови вашего брата. Верьте мне, что не я убил его.
— Какая наглая ложь с вашей стороны. Ведь мои слуги сами своими глазами видели, как вы нанесли моему брату эту роковую для него рану. Неужели вы воображаете, что так легко можете ввести меня в заблуждение относительно того, кто — истинный виновник смерти моего брата?
— Я говорю только, что во всем этом кроется крупное недоразумение, которое будет выяснено со временем, а пока обстоятельства не сложатся так, что я буду в состоянии доказать противное, вы, конечно, не перестанете меня считать убийцей вашего брата. Клянусь вам…
— Вы говорите о клятве? Вы еще смеете клясться? Вспомните, что было два дня тому назад в городе Клоуне в присутствии местного констебля.
Гель вздохнул и промолчал. Увлеченный разговором с нею, он не обратил внимание на то, что она старалась увлечь его как можно дальше от экипажа, который теперь как раз скрылся у них из виду за поворотом.
