Оба приятеля ехали быстро, без всяких приключений, и Гель в глубине души начал невольно сожалеть о том, что миссия его так проста, и ему не предстоит никакой опасности при исполнении ее. Боттль как будто отгадал его мысли и стал рассказывать о разбоях, которые производились по большим дорогам. Он вспомнил кстати, что один из этих разбойников, по имени Румней, доводится ему даже приятелем, так как они сражались когда-то вместе в Испании и в Ирландии, но затем дороги их разошлись: один стал преподавать уроки фехтования в Лондоне, другой предпочел менее верный, но зато более выгодный промысел разбойника на большой дороге. Боттль выразил даже желание встретиться опять со старым другом, ужасным негодяем, но храбрым человеком, как он выразился, чтобы распить вместе с ним бутылочку, другую винца или же вонзить ему нож в живот за одну штуку, которую тот сыграл с ним в деле, где замешана была женщина. Какой именно исход приняла бы их встреча, Боттль не мог заранее угадать, но встреча эта явилась бы приятным разнообразием в их скучной поездке и была одинаково желанна для старого капитана и его молодого приятеля — Геля Мерриота.
Ехали они медленно, щадя лошадей, так как дорога была неровная, отчасти еще не совсем оттаявшая, но Гель все время зорко следил за тем, чтобы никто не мог обогнать их, и как только позади появлялись всадники, они пускали лошадей галопом, чтобы опередить их, насколько возможно. Доехав до первой возвышенности, Гель остановился и оглянулся назад на расстилавшуюся перед ним равнину, на ней не было видно ни души; они поехали дальше, оба молчаливые и задумчивые. Кругом становилось все темнее и темнее, наступали сумерки.
В семь часов вечера, наконец, они прибыли в Вельвин и, несколько времени спустя, стучали в ворота Флитвудского замка, в котором Гель бывал уже много раз. К их удивлению, на стук их никто не отозвался, дом казался необитаемым, и в душе Геля зародилась надежда, что в конце концов миссия его окажется далеко не так проста, как он думал сначала. Он быстро объехал кругом всей стены, окружавшей замок со всех сторон, и тут только заметил, что в одном из окон виден свет. Гель стал опять стучать в ворота и кричать изо всех сил, раздумывая в то же время, что будет, если его настигнут гонцы королевы раньше, чем его впустят в дом.
Наконец вдали показался огонек, и слышно было, как нерешительные шаги медленно приблизились к воротам, затем открылась маленькая калитка, и в отверстие показалось угрюмое и сердитое лицо, обрамленное длинною бородою, ярко освещенною фонарем.
