Дело в том, что в том же 1359 г. Бердибек-хан скоропостижно скончался. По одним сведениям, он умер своей смертью,[100] по другим — был убит вместе с некоторыми своими сподвижниками. Так, например, в Никоновской летописи под 6867 (1359) г. сообщается, что «того же лета во Орде убиенъ бысть царь Бердибекъ, сын Чянибековъ, внукъ Азбяковъ, и з доброхотомъ своимъ окааннымъ Товлубеемъ, князем темнымъ и силнымъ, и со иными советники его…».[101] О гибели Бердибека сообщает также и арабский средневековый историк Ибн Халдун.[102] Впрочем, даже если Бердибек и не был убит своими противниками, столь неожиданная смерть молодого (ему было около 30 лет) хана, да еще и в столь смутное время, не могла не вызывать подозрений и появления различных слухов.
Как бы то ни было, со смертью хана все ключевые государственные деятели, как правило, лишались своих постов, и новый монарх мог по своему усмотрению либо подтвердить их полномочия, либо сместить их, заменив собственными ставленниками. Поскольку к власти пришел Кульна, еще при жизни Бердибека открыто враждовавший с ним, ни Мамаю, ни другим сановникам покойного хана не приходилось рассчитывать на то, что его преемник сохранит за ними важнейшие государственные должности.
В результате в том же 1359 г. молодой и амбициозный Мамай, столь круто взлетевший при своем тесте Бердибеке на самые вершины власти в Золотой Орде, сразу после его смерти лишился своего высокого положения. Впрочем, он сохранил за собой статус придворного эмира (в русской летописной терминологии — «князя ордынского») и занял выжидательную позицию.
В ряде русских летописей Мамай фигурирует не только как князь, но и как темник.[103] Источники не содержат сведений, что Мамай был темником-даругой, т. е. управлял административной областью, выставлявшей в случае войны 10 000 воинов. Поэтому можно предположить, что он после смерти отца, а затем и двоюродного деда Кутлуг-Тимура в 1359 г. мог стать предводителем рода кият, о котором еще персидский историк Рашид ад-Дин в начале XIV в. писал, что он «составляет один туман».[104] Таким образом, Мамай, по-видимому, и после смерти Бердибека оставался одним из влиятельных ордынских родоплеменных предводителей, с которым приходилось считаться всем новым ханам, вступавшим на трон Золотой Орды.
