— Вы знакомы? — я произношу это так тихо, что меня трудно услышать. Смотрю на маму и чувствую, как жаром обдает лицо. — Вы знаете Киру?
— Тебе нужно поспать, Лия, — безучастно бросает она, и отводит взгляд в сторону. Тогда я поворачиваюсь к папе. Он наливает в стакан воды и готовит таблетки. На меня даже не смотрит.
— Пап, — ноль реакции. — Пап! — требовательней повторяю я.
— Давай поговорим после того, как ты поспишь, — предлагает он, протягивает стакан, но я качаю головой и отодвигаюсь.
— Нет! Хочу сейчас услышать ответ.
— Лия.
— Вы меня обманывали, — мне становится больно. Где-то в груди появляется новая рана, только на этот раз душевная. — Вы скрывали от меня то, что было важным и ценным. Я столько месяцев жила с пустотой и страхом одиночества, а сейчас оказывается, что это было бессмысленным. Ненужным.
— Милая, — неуверенно начинает мама. — Тебе нельзя общаться с этой девочкой. — Я нервно усмехаюсь и откидываю назад голову. — Серьёзно. Послушай меня: ничего хорошего она тебе не сделает и не скажет.
— Мы ведь были подругами, так? — Такое чувство, что меня накачали наркотиками. Я потерялась в пространстве, но все еще продолжаю трезво мыслить. — Поэтому она помогает мне, поэтому мы с ней быстро нашли общий язык.
— Так, Лия, — папа садится рядом и недовольно поджимает губы. — Мы твои родители, а значит, ты должна нас слушать.
— Неужели?
Я встречаюсь с его грозным взглядом и затихаю. Боюсь, что он ударит меня, хотя прекрасно понимаю, что он никогда этого не сделает.
— Мама сказала тебе больше с ней не общаться, значит, ты больше с ней не общаешься. Ещё вопросы?
— Но это не честно! Почему я должна рвать отношения с человеком, который может дать мне ответы?
— Ответы на что? — громче спрашивает он. — Разве мы не разговаривали об этом? Ты была хорошим ребенком, никуда не ввязывалась, нигде не шлялась. Училась, помогала нам, подрабатывала.
— Зачем ты лжешь мне в лицо? — испуганно кричу я. — Неужели у тебя нет ко мне ни капли уважения?
— Тема закрыта!
— Но папа…
— Поднимешь её ещё раз, и мы будем разговаривать по-другому, поняла?
Мне становится страшно. Я давно не видела отца таким злым и недовольным. Он напряжен, грозен, и я чувствую его ярость, чувствую, что он готов разодрать меня на клочья.
— Это несправедливо, — тихо шепчу я, и смахиваю слезы со щеки. — Вы же знаете, что не можете скрывать от меня правду.
— Тема закрыта, — еще раз повторяет папа, и я слышу, как расстроенно выдыхает мама. Она поворачивается ко мне спиной и выходит из палаты. — Пей. — Он протягивает мне стакан и таблетки. — Поспи. Тебе нужно отдохнуть.
