— Странный тем, что непонятный. Казалось бы, все должно быть по-другому, люди должны знать все законы, тогда и жить было бы легче. Воцарились бы мир и согласие.
— Куда уж нам до мира, — усмехнулся Волшебник. — Мы друг друга-то понять не может хотя бы наполовину.
— Думаешь, мир не изменится? К лучшему?
— Мир — есть мир. Вряд ли он изменится. А вот люди — они могут измениться. Но тоже лишь частично. Одни станут лучше, другие — хуже. Так будет всегда — это закон. Трудности заставляют людей совершенствоваться, объединяться, а спокойствие — наоборот, ослабляет.
— Ты что же считаешь, что война, это хорошо? — спросил Ягр.
— Я так не считаю. Война — это плохо. Но в жизни людей часто плохое полезнее хорошего.
Ночь была теплой, поэтому они спали крепко, отдыхая после трудного дня. Творюн и Турифей расположились между корней массивного дерева, те выпирали из земли почти что повсюду, но прямо у корявого ствола отсутствовали, там свободно могли поместиться несколько человек. Туда и забрались старик с мальчиком, устроились и теперь уже тихо посапывали, завернувшись в мягкие волчьи шкуры.
Гонг вскарабкался повыше, так он считал безопаснее. Укрепившись на нескольких сучках с помощью двух крепких веревок, он смотрел свои сны на порядочной высоте. Видимо, он не до конца доверял магической сети Турифея. Творюну это казалось несколько странным, ведь как говорил старый маг, в прошлом их многое связывало, и они немало сапог стерли, топая по общей дороге. Но на самом деле причина была совсем даже не в недоверии Ягра к чародею, а в самой природе Ягра. Он ведь был гонгом, а осторожнее гонгов в Призрачной Земле племен, как известно, не сыскать.
Гонг резко распахнул глаза. «Уже утро?» — предположил он. Но тут же отклонил эту мысль — вокруг стояла глубокая ночь.
Устраиваясь поудобнее, гонг заметил, что все его тело горело от непонятного жара, а ладони стали влажными. Рубашка намокла, он даже шкуру сбросил — она оказалась чуть в стороне — болталась на сучке. «Плохой сон? — удивился он. — Но я ничего не помню».
Он вгляделся вниз, в темноту. Ничего не увидел, зато услышал скрипучий храп, свидетельствующий о том, что по крайней мере с Турифеем-то все в порядке.
Что же разбудило его? Он помнил, так уже было с ним несколько раз, тогда таким образом он предчувствовал опасность. Но если это опасность, почему тогда старик спокойненько похрапывает внизу? Почему его магическая сеть не дает знать о себе?
