Люди решили отступить за второе кольцо обороны. Позади плантации стоял домик, окруженный небольшим рвом, заполненным нефтью из цистерны. Муравьи быстро захватили плантацию и, уничтожив все живое, что только смогли найти, подступили к домику. Они не решались бросаться в нефть как в воду и изменили тактику действий: забравшись на верхушки ближних деревьев, стали грызть листья и ветки. Все это летело вниз и покрывало нефть ковром, по которому устремлялись вперед легионеры. Начальник плантации кинул в ров камень — на мгновение обнажилась черная поверхность нефти. Следом полетела горящая спичка. Нефть вспыхнула, окружив домик и людей огненным кольцом. Миллионы насекомых погибли в огне, но им на смену пришли другие. Нефть покрылась коркой золы, и по ней устремились миллионы новых легионеров. Видя нависшую над людьми опасность, начальник принял единственно правильное решение — затопить плантацию. Обмотавшись тряпками, намоченными в нефти, и окунувшись в нефть с головой, начальник надел противомоскитные очки и плотно заткнул ватой уши и ноздри. После этого, махнув на прощание индейцам рукой, ринулся в гущу муравьев, стараясь прорваться к вентилю, регулирующему уровень воды на плотине. Когда он достиг цели, то оказался с ног до головы облеплен муравьями, безжалостно жалящими и кромсающими его тело челюстями, несмотря на все принятые меры предосторожности. Когда начальник схватился за колесо, целый рой насекомых в бешенстве впился в его лицо. Делая нечеловеческие усилия и не позволяя себе закричать (тогда бы он погиб), человек повернул колесо… Бурный поток воды устремился на разграбленную плантацию. Превозмогая боль, начальник побежал прочь. Чудом ему удалось миновать огненный ров с горящей нефтью и не загореться — одежда на нем дымилась. Уже без сознания его подхватили работники, сорвали в него одежду и очистили тело от вцепившихся муравьев, после чего унесли в дом.
Вода бурлящим потоком заливала плантацию. В ней кружились и тонули миллионы муравьев, остальных уносило течением… Сражение выиграно.
Для многих энтомологов нет занятия притягательнее, чем наблюдать за муравьями. Сидит такой энтомолог на раскладном стульчике у муравейника, приставив к глазам бинокль с насадными линзами, и часами сканирует поверхность гнезда, тщась проникнуть в муравьиные тайны. Чувства его при этом сродни тем, которые, вероятно, испытывал бы инопланетянин, изучая большой мегаполис с борта летающей тарелки. После таких бдений у муравейника возникает соблазн впрямую отождествить муравьиную семью с человеческим обществом.
