Больше я ее не видел. В 1989 году, когда мне впервые разрешили приехать в СССР, я побывал и в Харькове. Среди прочих сведений о моих друзьях и подружках я узнал, что Светка вышла замуж за начальника цеха, а Людка… «Эдик, не поверишь, Людка звонила мне из Германии, очень интересовалась, как ты, и просила твой адрес. Сказала, что до сих пор тебя любит… Адрес я не дала, — сказала мать. — Мало ли чего…»
Первое, что приходит на ум в связи с unconditional love, это судьба двух девушек: Евы Браун и Клары Петаччи, разделивших с их ужасными супругами их последний час, и смерть. Хотя обе могли этого не делать. Ева приехала в Берлин в марте 1945 года из Мюнхена в машине, попадая под обстрелы союзной авиации, с единственной целью: умереть с фюрером. Старый, сгорбленный, разрушенный лекарствами злодей оценил жест возлюбленной, женился на ней за день до их общего самоубийства, случившегося 30 апреля 1945 года. Четырьмя днями раньше у стены старой виллы вблизи Неаполя встала рядом с дуче под огонь итальянских партизан Клара Петаччи, его возлюбленная. У Клары была репутация легкомысленной актриски. Почему она не ушла, как ей сказали партизаны, а предпочла погибнуть рядом со старым любовником? Unconditional love или мощное чувство Истории, влияние мифов великолепного Рима с его героическими женщинами прошлого? Мы никогда не узнаем. Хочется верить, что unconditional love.
Следующее, что приходит на ум, — это судьба моих родителей, проживших вместе шестьдесят два года. Такие себе Филимон и Бавкида. Урны с их прахом замурованы в крематории на окраине Харькова, в Украине. Из соснового массива доносится горький запах сосен. Растут в аллеях крематория туи, голубые и мясистые. Вмурованы рядом две фотографии: хмурого лысого старика и моложавой, улыбающейся матери, хотя они умерли в одном возрасте, с дистанцией в четыре года. Отец умер в 2004-м, мать в 2008-м. Оба умерли в марте. Из-за этого общего месяца смерти гравировальщик крематория допустил символическую ошибку. Когда нужно было смонтировать фотографию матери рядом с фотографией отца, то пришлось не добавлять под фотографией надпись, а гравировать ее заново. В результате у обоих моих родителей оказалась одна и та же дата смерти, составленная из двух разных дат: года и дня. Год взят смерти матери, а число отца: 25 марта 2008 года. Получилось, что они жили счастливо и умерли в один день.
Они-таки жили счастливо, хотя не умерли в один день. Видимо, они наслаждались обществом друг друга. Во всяком случае, до тех пор, пока отцу не надоело жить, и он переложил заботу о своем теле на плечи матери. Случилось это вскоре после того, как меня освободили из лагеря летом 2003 года. Видимо, он достиг своей психологической цели: единственный скандальный сын опять оказался удачливым и вышел на свободу. Тут-то отец и лег. Нет, у него не было никакого заболевания. Он просто прожил всё, что мог, и больше жить не хотел. А заняться ему было нечем. Это у больших творцов, у artists и интеллектуалов всегда есть занятия: творчество, мышление, клокочущие или затухающие идеи, а у простых людей, а мой отец был талантливым, но простым человеком, у них есть лишь физическая жизнь. А свою физическую жизнь он продолжать не хотел, ему надоело. От питания он не отказывался, жена Раиса — моя мама — приготовила ему десятки тысяч борщей и котлет за их совместную жизнь, потому он ел по инерции и даже с аппетитом. Но вставать не хотел. И однажды перестал выходить в туалет. И тут безусловная любовь моей матери к нему дала сеть мелких трещин…
