Кот был парнем с технической жилкой, он пылко мечтал стать Большим Вором, но физически на роль Большого Вора не годился, был удручающе невысокого роста и несерьезно конопат. Свой физический недорост он компенсировал склонностью к придумыванию и изготовлению орудий воровского труда, всяких отмычек и открывалок.
Эд был худощавый подросток романтического склада, он писал стихи. Отец его был на самом деле «мусор», хотя и носил военную форму. Эд своего отца стеснялся, но Кот и Гришка знали, что его отец мусор, и им было всё равно, что отец Эда служит в конвойных войсках. Стоял мороз, и очень крепкий мороз, какой нередко бывает под Новый год в Левобережной Украине, когда висит большая луна и воздух как лед царапает щеки. Снег скрипел под ногами, потому что был в состоянии превращения в лед.
На срезание сумок они вышли с ножницами и палками, изготовленными Котом. Правильно собранные палки и ножницы собирались в такую рогатку многометрового роста, могущую дотянуться вплоть до третьего этажа. Достаточно, чтобы подрезать сумки и авоськи с продуктами и напитками, вывешенными обывателями из форточек.
Они совершали такие походы перед каждыми праздниками. Обыкновенно добыча была богатой: колбаса, сыр, рыба, водка и вино. Обыватель запасался на праздники лучшими из возможных продуктами и, чтобы продукты не протухали, вывешивал, идиот, свои продукты «за окно». Так говорили тогда: «возьми за окном». Ну, там, если сын-подросток просил есть, мать отвечала стандартным «ешь котлеты, возьми за окном».
Сегодня им не везло. Они срезали только одну жидкую сумку и в ней замерзшие до степени каменистости жалкие сардельки. Их даже резать оказалось невозможным, не то что жевать.
Повозившись с сардельками, грязно ругаясь и отплевываясь, Гришка еще и шумно сморкался; они поняли, почему им не везет. Мороз был такой сильный, что обыватели благоразумно убрали свои сумки и авоськи с продуктами из «за окна». Правильно решив, что продукты вымерзнут.
Они стояли у недостроенного никогда стадиона, в тени недостроенных никогда ворот, и ругались так плохо и так негативно, как только могут материться замерзшие подростки. Воспроизводить их ругательства нет нужды, поверьте, это были очень грязные ругательства.
— Я понял, парни, — сказал вдруг Гришка; это «парни» было его речевой характеристикой, он привез «парни» из колонии. — Я понял, не только мороз, не один мороз. Настали новые времена, козье племя накупило себе холодильников. Они теперь хранят продукты в холодильниках.
