Особые люди: обыкновенно художники, поэты, актеры — жили менее традиционно, либо совсем нетрадиционно: успевали за жизнь побывать в нескольких брачных союзах, разводились, женились заново. Их называли «богема», по имени области в Чехии, откуда пришли в Россию и Европу цыгане. Впрочем, цыгане пришли не только оттуда.
Сейчас живут иначе. Раньше были «традиционалисты» и лишь немногие «богема». Сейчас все «богема» и лишь немногие живут законом, данным Адамом и Евой, то есть «традиционалистов» значительно преуменьшилось. Нравы стали такие, что брак стесняет многих. Скольких? У меня нет статистических данных, но, глядя вокруг себя, я обнаруживаю большое количество неудавшихся, распавшихся браков и лишь небольшое количество состоявшихся, то есть осуществленных: есть дети, брак длится.
На вопрос, обязан ли мужчина жениться, мой ответ: мужчина обязан иметь детей. Несомненно. Что касается брака, то мои современники, да и я сам, часто путаем брак с вожделением, с плотской любовью. И когда она проходит (а рано или поздно, через два, либо дважды два, или больше лет, любовь всё же проходит), то, по нашему мнению, двоим бывшим возлюбленным вместе уже нечего делать. А надсмотрщика Бога над нами нет. И государство смотрит в сторону. Поэтому темпераменты раскаляются, союзы разрываются. Конец love story — конец брака.
В Австрии судили маньяка Фритцля. Ему семьдесят три года. Он изнасиловал впервые свою дочь, когда ей было одиннадцать лет. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, он поместил дочь в подвал, где продержал ее двадцать четыре года, в прошлом году ее освободила полиция. Это как же надо вожделеть собственную дочь, чтобы насиловать ее тридцать один год подряд! Это история насилия, но и love story с его стороны. Фритцль получил за свою звериную любовь пожизненное заключение. А вы говорите — «брак»! Она родила ему в подвале семерых детей!
22 мая 1980 года я столкнулся в аэропорте Кеннеди в Нью-Йорке с актрисой Настасьей Кински. И сумел поругаться с ней. Мы оба опаздывали на рейс компании PANAM в Париж. Я оттолкнул ее, чтобы первым бросить свои веши на ленту, влекущую багаж к контролю. «Леди — первые!» — обиженно воскликнула она. «Еще чего!» — парировал я. В самолете она поместилась в первом классе, а я в экономе. Я летел завоевывать Париж, а она его уже давно завоевала. Я подумал тогда, что встреча эта принесет мне удачу. Так и случилось. Помимо удачи, Кински мне очень нравилась, я долгие годы был ее фанатом. Теперь она уже старая.
