— Что ты имеешь в виду, говоря «он заподозрит неладное»? — спросил он, зная, что все это как-то касается его.
Она помолчала.
— Слушай, ребенок… — она наклонилась и накрыла его руку своей, — ребенок не от него.
— В самом деле? — Давид убрал руку и спрятал ее под одеяло.
Она выпрямилась и печально посмотрела на него.
— Ты ведь не знаком с ним, да? Скажем так, если он узнает… он сделает отбивную из каждого, кто со мной знаком. Включая тебя. Именно тебя. И ты сам знаешь почему, правда? Помнишь, что ты со мной сделал?
Давид попытался представить. Он не понимал, о чем она говорит, но точно не хотел, чтобы какой-то работяга с топором и волосатой задницей пришел с ним разбираться.
— Попроси доктора Одента, — простонал он, мечтая, чтобы она ушла. — Он делает аборты в своем трейлере и, как я слышал, любит короткие юбки. Или Хогга. Ты же знаешь, как он тебя обожает… Он сделает.
— Нет. Лосиный Ручей — маленький городок, — засмеялась она. — Я не хочу, чтобы поползли слухи. И потом, нас с тобой связывает постыдная тайна.
Лосиный Ручей? Но он же в Кардиффе! Давид зажмурился в надежде, что она испарится в воздухе. Это нечестно! Он же болен!
— Да ладно, Давид, не будь ханжой. — Она похлопала его по плечу. — Здесь, в глухих местах, такое случается сплошь и рядом. Если твою чувствительную душу так легко оскорбить, не стоило сюда соваться. Ты же работаешь не в какой-нибудь известной британской больнице!
— Именно! — слабо запротестовал он. — Это и есть известная британская больница.
Шейла засмеялась, обнажив острые, как у кошки, зубы. Ее насмешливое хихиканье разозлило Давида.
— Ты прекрасно знаешь, насколько это опасно. Ты же можешь истечь кровью! Это незаконно, неэтично…
— Да пошел ты… — прошипела она. — Ты и твоя долбаная этика…
Кто-то похлопал его по плечу, и образ Шейлы стал расплывчатым. В ушах зашумело, и Давид почувствовал, как его покрытое синяками тело поворачивается на кровати. Его сильно затошнило. Казалось, если удастся все вырвать, то полегчает.
— Вам больно, мистер Вудрафф? — доктор Абдулла легонько тряс его за плечо. — Вы так кричали и стонали во сне. Мы стали беспокоиться о вас.
