— Седельце? — перебил генерала министр иностранных дел, а со вчерашнего дня ещё и премьер — министр Польши, Габриэль Нарутович, которого Пилсудский скрепя сердце был вынужден допустить на совещание. — Но ведь это совсем близко от Варшавы!
— Так, пан премьер, — подтвердил Розвадский.
— Но… — переводя взгляд с генерала на маршала, начал Нарутович. Тут Пилсудский его и перебил.
— Скажите, ясновельможный пан, вам, как дипломату, приходилось идти на временные уступки, для того, чтобы добиться главного успеха?
— Разумеется, пан маршал, — осторожно ответил Нарутович, пытаясь понять, в какую ловушку его сейчас заманивают.
— Значит, если дипломат согласился пойти на уступку, это может и не означать того, что он признал окончательное поражение?
Нарутович лишь кивнул, почувствовав спинным мозгом, как захлопнулась дверца ловушки.
— Так у нас, военных, то же самое! — довольным тоном воскликнул Пилсудский. — Временное отступление наших армий вовсе не означает, что война проиграна. Тем более что подобный вариант был предусмотрен, и в районе нынешней дислокации наших войск восточнее Варшавы были заранее построены долговременные оборонительные позиции, на которые наши солдаты, собственно, и отошли! Скажу больше, в том же направлении отводится и наша 4-ая армия, чтобы занять позиции на левом фланге обороны Варшавы. Ведь так, пан генерал?
Розвадский счёл за благо кивнуть.
— Однако мне хотелось бы знать, — упрямо поджал губы премьер, — по какой причине столь тщательно проработанный план военной компании стал давать сбои?
— Ответьте, пан генерал, — приказал Пилсудский.
«Ага, — сообразил Розвадский. — Раз сам маршал называет поспешное отступление 4-ой армии запланированным отводом, то и мне следует придерживаться подобной тактики».
— Дело в том, пан премьер, что план составлялся с учётом данных о состоянии русской армии, переданных нам англичанами и нашим министерством иностранных дел. — За эти слова генерал удостоился одобрительного взгляда Пилсудского, в то время как Нарутович слегка скривил губы. — А они, я имею в виду данные, оказались, как бы помягче выразиться, не вполне точными. Так, в Гданьске нам противостоят не 2–3 бригады, а целая армия. Да ещё русский линкор, вопреки обещаниям англичан, поддерживает обороняющиеся части огнём тяжёлых орудий. А то, что у русских оказался в наличии целый механизированный корпус? Мне продолжать?
— Не стоит, — нехотя произнёс Нарутович.
— Продолжайте основной доклад, пан генерал, — разрешил Пилсудский.
