– Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Кому чего, а Миша обедает
– Война войной, Иван Иваныч, а кушать надо, – я оседлал раскладной походный стул. – Ты как насчет перекусить?
– Не хочу. Думаю, пора с нашими соратниками по борьбе плотнее познакомиться. Что скажешь?
– Раньше начнем, раньше закончим.
– Работаем как обычно? Ты в стороне, а на первом плане моя персона?
– Да, как водится.
– Понятно. Если кого и будут первым казнить, то меня, а ты в тени, – Лопарев покачал головой, стянул с головы черную маску и окликнул ординарца: – Миша, приглашай "узников совести".
– По одному или чохом? – уточнил Колодников.
– Пока по одному. По списку.
– Понял.
Парень убрал пустую банку в пакет, об траву обтер ложку и спрятал в карман пару галет. После чего поднялся и направился к освобожденным патриотам, которых охраняли "дружинники".
Первый человек, который нас заинтересовал, появился быстро, и это был невысокого роста пожилой мужичок. Звали его Андрей Ефимович Фирсов и, если верить материалам следствия, он являлся заместителем лидера террор-группы "17-й год". По документам фигура солидная и после того как этот отряд был разгромлен, а главного революционера Быстрова застрелили, Фирсов сдался и его приговорили к пятнадцати годам колонии строгого режима. В общем, все закономерно и отправился бы соратник Быстрова куда-нибудь в Мордовию или на север, но у нас получилось придержать его и временно определить в ИК-6. Поэтому теперь он на свободе и предстояло решить, можем ли мы его использовать и надо ли ему доверять.
Андрей Ефимович, который впервые видел Лопарева, остановился и подслеповато сощурился, а майор кивнул на деревянный чурбак:
– Присаживайтесь.
Фирсов присел и Лопарев спросил:
– Вам известно, кто я?
– Да, вы Лопарев, командир Сопротивления, – ответил Андрей Ефимович. – Бригада "Дружина". Я слышал о вас и видел ваши фотографии по телевизору.
– Отлично. Вы меня узнали, значит, можем двигаться дальше. У вас есть ко мне вопросы?
– Есть.
– Спрашивайте.
– Зачем вы нас освободили?
– А сами не понимаете? Вы патриоты и мы за свободу бьемся. Цели общие, и выходит, что мы соратники. Правильно?
– Да. Но вы рисковали.
– А что делать? Если бы мы боялись гнева властей и сомневались в себе, то палец о палец не ударили, а сидели бы возле телевизора и под паленую водочку с солеными огурчиками правительство ругали.
– Правильные слова, – Фирсов кивнул и задал следующий вопрос: – Что со мной будет дальше?
"Вот так, – мелькнула у меня мысль. – Чуть освоился человек и первый вопрос о себе. Не обо всех, не о товарищах, а конкретно о собственной участи. Это показатель. Впрочем, это только начало разговора, посмотрим, что будет дальше".
