Ари выскочил из-под ели и подбежал к Коту. Долго отплёвывался еловыми иголками, трухой от шишек, вытрясал из волос муравьёв и мокриц.
Они подошли к трясине, раздвинув камыши, уставились на страшного зверя. На морде Кота играли желваки — он думал, как подобраться к оборотню. Лодки на болоте не наблюдалось, вязать плот — необходимо плести верёвку, а где взять столько ивовых прутьев? А плыть — извините, не котовское это дело.
Вдруг рядом с телом зверя возник мощный бурун. Из воды, раздвигая листья лилий, появилась голова, большая, в ряске, с волосами, перепутанными длинными водорослями, с длинной зелёной бородой, растущей от глаз Водяного. Пальцы с перепонками гребли воду, помогая тому, кто вёз его на себе. Тело Водяного окуталось фиолетовыми листьями подводных растений, под бородой, на золотой цепи висела морская раковина, словно скрученный розовый пергамент. Наконец, появилась усатая пасть «чёртовой лошади» — Водяной ехал на огромном соме, который служил ему. От Водяного веяло холодом, каким-то древним, нечеловеческим ужасом. Ари спрятался за Кота, тот мягче, домашнее, ближе.
Дед одной рукой схватил тело оборотня, продолжив неспешный заплыв к Коту с мальчиком. Затем он разинул пасть, с торчащими в разные стороны чёрными кривыми клыками, словно у старой, заросшей мхом столетней щуки, захохотал страшно.
Когда Водяному осталось до берега немного, Кот вошёл по колено в воду, поклонился, коснувшись глади правой рукой.
— Дедушка Водяной, начальник над водой, не прогневи, что нарушили твой покой!
Водяной свирепо посмотрел на Кота, склонив голову набок, — А, это ты, древний Кот! Бери волколака, коль он тебе нужен, — по-старинному обозвав оборотня, дед без усилий швырнул тело к ногам Кота. Тот, наклонившись, извлёк из шеи зверя серебряный диск, спрятал его в заплечном мешке.
Ариант со страхом смотрел на мёртвое чудовище. Из спутанной шерсти, что закрывала морду, торчал чёрный нос без хрящевой перегородки, сморщенный, как у злобно оскалившейся собаки.
— За то, что спас вилу, проси, что хочешь. Может быть и дам, если много не попросишь, — пробулькал Водяной.
— Немного я могу и сам взять, — мягко ответил Баюн.
Оскалив чёрные зубы, хозяин вод приблизил бороду к морде Кота, пристально уставился в его таинственные зелёные глаза.
— Вила не нашего племени, сам знаешь. Её в русалки приняли, она была человеком! Хочешь, зови царицу русалок, а я рыбой заведую, а не водяными бабами. А вот серебряной чакрой ты меня порадовал. Думал я, что в Яви их больше не осталось, — сказал Дед. — Ладно, проси.
